Комбинезон, сухпаек. Шляпа — вдруг начнется дождь, вдруг он никогда не кончится, и она сойдет с ума от того, что вода все время барабанит тебе по голове? В кармане — «Апрельское колдовство» карманного формата. In quatro.
Соседка, цыганская девушка с влажными черными глазами, выносит на продажу самогон. Алкоголик уже стоит у двери, переминаясь с ноги на ногу, ждет. Стараясь не дышать, она продирается сквозь собственное/чужое похмелье, цыганка уходит, махнув прекрасными ресницами, визгливо выругавшись по-своему напоследок.
Она затыкает уши, она ничего не говорит. У таких как она, есть одно только занятие в этой жизни — читать фантастику. Это для них ее издают тоннами. Таких читателей, как они, вырастили себе такие писатели, как Бредбери. Он и вывел эту породу юношей и девушек с мерцающими глазами, которые не ездят по утрам на машинах, потому что за рулем не очень-то почитаешь. Нет. Они путешествуют на метро. Они читают в метро фантастику.
Только облака, только деревья достаточно добры к ним. Читатели сворачивают с асфальта, шуршат травой по газону, валятся на нее, вдыхают сыроватый запах, срывают травинку,пожевав ее, поднимаются и так, с травинкой во рту, идут себе дальше, — на службу. Там их встречают кислые взгляды боссов и визгливые — почему у всех остальных женщин на этой планете такие визгливые голоса? — да, визгливые замечания редактрисс, офис-менеджеров, главных бухгалтеров — сколько можно опаздывать, когда же это кончится, а?
Дети, которых они не видят слишком подолгу, сейчас, в этот самый момент, задыхаясь, бегут в школу. Уже колотит в боку и дико больно ухает сердце, но страх опоздать сильнее, надо бежать, потому что на машине никто в школу не повезет, а если и повезет, то снова, — поздно выехали, и светофоры, пробки, опоздание, дневник мне на стол. Визгливые голоса учителей, полузадушенный хрип директора.
А читатели сидят в конторах, выглядывают в окна — но они немыты, и сосна вдали расплывается так, что похожа на японскую литографию глазами потерявшего очки близорука. Кто-то слишком громко включает новости, их громыхание перекрывает голоса редактрисс. Сколько можно жить вместе с одними и теми же людьми, в одном и том же пространстве?
Брэдбери в кармане: заросшие полынью шпалы; рельсы, по которым катится, поскрипывая, дрезина. Когда кончится бензин, она остановится, и будет тихо-тихо. Больше никогда не зазвонят телефоны, новостей больше не будет. Даже если они будут искать новости — они не найдут новостей.
И когда рабочий день закончится, читателей стиснут в метро, — по-английски это будет «like sardines», как сельди в бочке, но нет, так жарко, что это уже не сельди в бочке, а шпроты в масле.
А потом еще на автобусе.
Всех остальных слишком много. Всех остальных уже больше шести миллиардов.
Однажды вечером, под холодным душем — горячую воду, разумеется, отключили, — она пожелает, чтобы все остальные исчезли. Чтобы не нужно было больше работать — еду и одежду воровать чтобы из безлюдных бутиков и маленьких магазинчиков.
Заехать куда-нибудь подальше. На дрезине, как у Бредбери и Стругацких, а еще лучше — на велосипеде. Пикник на берегу океана, разложить скатерку на песке, присыпав ее края песком же, чтобы не улетела. Пить вино, есть цыпленка или бутерброды с салатом и ветчиной. Потом раздеться и лежать так, бездумно глядя в небо, читая, смахивая со страниц муравья, со страниц книги. От ветра на берегу шумят сосны.
…«С Земли на Луну» Жюль Верн написал в 1870 году. Через 99 лет, в 1969 году американцы Н. Армстронг и Э.Олдрин. совершили на Луне посадку и даже выходили на небольшую прогулку.
О том, что все люди исчезнут с лица Земли, Рэй Бредбери написал меньше пятидесяти дет назад.
Мы доживем.