Урочный час. Рассказ Рэя Брэдбери
Переводчик: Нора Галь

« Все рассказы Рэя Брэдбери


« Человек в картинках


Zero Hour

1947


104

Ох, и весело будет! Вот это игра! Сто лет такого не было! Детишки с криком носятся взад и вперед по лужайкам, то схватятся за руки, то бегают кругами, влезают на деревья, хохочут. В небе пролетают ракеты, по улицам скользят проворные машины, но детвора поглощена игрой. Такая потеха, такой восторг, столько визга и суеты!

Мышка вбежала в дом, чумазая и вся в поту. Для семи лет она горластая и крепкая, и на редкость твердый характер. Миссис Моррис оглянуться не успела, а дочь уже с грохотом выдвигает ящики и сыплет в мешок кастрюльки и разную утварь.

- О господи, Мышка, что это творится?

- Мы играем! Очень интересно! - запыхавшись, вся красная, отозвалась Мышка.

- Посиди минутку, передохни, - посоветовала мать.

- Не, я не устала. Мам, можно, я все это возьму?

- Только не продырявь кастрюли, - сказала миссис Моррис.

- Спасибо, спасибо! - закричала Мышка и ракетой метнулась прочь.

- А что у вас за игра? - крикнула мать ей вслед.

- Вторжение! - на бегу бросила Мышка.

Хлопнула дверь.


По всей улице дети тащили из дому ножи, вилки, консервные ножи, а то и кочергу или кусок старой трубы.

Любопытно, что волнение и суматоха охватили только младших. Старшие, начиная лет с десяти, смотрели на все это свысока и уходили гулять подальше или с достоинством играли в прятки и с мелюзгой не связывались.

Тем временем отцы и матери разъезжали в сверкающих хромированных машинах. В дома приходили мастера - починить вакуумный лифт, наладить подмигивающий телевизор или задуривший продуктопровод. Взрослые мимоходом поглядывали на озабоченное молодое поколение, завидовали неуемной энергии разыгравшихся малышей, снисходительно улыбались их буйным забавам и сами, пожалуй, не прочь бы позабавиться с детишками, да только солидному человеку такое не пристало...

- Эту, эту и еще эту, - командовала Мышка, и ребята выкладывали перед ней разнокалиберные ложки, штопоры и отвертки. - Это давай сюда, а это туда. Не так! Вот неумеха! Так. Теперь не мешайся, я приделаю эту штуку, - она прикусила кончик языка и озабоченно наморщила лоб. - Вот так. Понятно?

- Ага-а! - завопили ребята.

Подбежал двенадцатилетний Джозеф Коннорс.

- Уходи! - без обиняков заявила Мышка.

- Я хочу с вами играть, - сказал Джозеф.

- Нельзя! - отрезала она.

- Почему?

- Ты будешь дразниться.

- Честное слово, не буду.

- Нет уж. Знаем мы тебя. Уходи, а то поколотим.

Подкатил на мотороликах еще один двенадцатилетний.

- Эй, Джо! Брось ты эту мелюзгу. Пошли!

Джозефу явно не хотелось уходить, он повторил не без грусти:

- А я хочу с вами.

- Ты старый, - возразила Мышка.

- Не такой уж я старый, - рассудительно сказал Джо.

- Только будешь смеяться и испортишь все вторжение.

Мальчик на мотороликах громко, презрительно фыркнул:

- Пошли, Джо! Ну их! Все еще в сказки играют!

Джозеф поплелся прочь. И пока не завернул за угол, все оглядывался.

А Мышка опять захлопотала. При помощи своего разномастного инструмента она сооружала непонятный аппарат. Сунула другой девочке тетрадку и карандаш, и та под ее диктовку прилежно выводила какие-то каракули. Жарко грело солнце, голоса девочек то звенели, то затихали.

А вокруг гудел город. Вдоль улиц мирно зеленели деревья. Только ветер не признавал тишины и покоя и все метался по городу, по полям, по всей стране. В тысяче других городов были такие же деревья, и дети, и улицы, и деловые люди в тихих солидных кабинетах что-то говорили в диктофон или следили за экранами телевизоров. Синее небо серебряными иглами прошивали ракеты. Везде и во всем ощущалось спокойное довольство и уверенность, люди привыкли к миру и не сомневались: их больше не ждет никакая беда. Ведь на всей земле люди дружны и едины. Все народы в равной мере владеют надежным оружием. Давно уже достигнуто идеальное равновесие сил. Человечество больше не знает ни предателей, ни несчастных, ни недовольных, а потому не тревожится о завтрашнем дне. И сейчас полмира купается в солнечных лучах, и дремлет, пригревшись, листва деревьев.

Миссис Моррис выглянула из окна второго этажа.

Дети. Она поглядела на них и покачала головой. Что ж, они с аппетитом поужинают, сладко уснут и в понедельник пойдут в школу. Крепкие, здоровые, и слава богу. Она прислушалась.

Подле розового куста Мышка что-то озабоченно говорит... а кому? Там никого нет.

Странный народ дети. Другая кроха - как бишь ее? Да, Энн - она усердно выводит каракули в тетрадке. Мышка что-то спрашивает у розового куста, а потом диктует подружке ответ.

- Треугольник, - говорит Мышка.

- А что это тре...гольник? - с запинкой спрашивает Энн.

- Неважно, - отвечает Мышка.

- А как оно пишется?

- Тэ...рэ...е... - начинает объяснять Мышка, но у нее не хватает терпения. - А, да пиши как хочешь! - и диктует дальше: - Перекладина.

- Я еще не дописала тре...гольник.

- Скорей, копуха! - кричит Мышка.

Мать высовывается из окна.

- ...у-голь-ник, - диктует она растерявшейся Энн.

- Ой, спасибо, миссис Моррис! - говорит Энн.

- Вот это правильное слово, - смеется миссис Моррис и возвращается к своим заботам: надо включить электромагнитную щетку, чтоб вытянуло пыль в прихожей.

А в знойном воздухе колышутся детские голоса.

- Перекладина, - говорит Энн.

Затишье.

- Четыре, девять, семь. А, потом бэ, потом фэ, - деловито диктует издали Мышка. - Потом вилка, и веревочка, и, шеста... шесту... шестиугольник!

За обедом Мышка залпом осушила стакан молока и метнулась к двери. Миссис Моррис хлопнула ладонью по столу.

- Сядь сию минуту, - велела она дочери. - Сейчас будет суп.

Она нажала красную кнопку автомата, и через десять секунд в резиновом приемнике мягко стукнуло. Миссис Моррис открыла дверцу, вынула запечатанную банку с двумя алюминиевыми ручками, мигом вскрыла ее и налила горячий суп в чашку.

Мышка ерзала на стуле.

- Скорей, мам! Тут вопрос жизни и смерти, а ты...

- В твои годы я была такая же. Всегда вопрос жизни и смерти. Я знаю.

Мышка торопливо глотала суп.

- Ешь помедленнее, - сказала мать.

- Не могу, меня Бур ждет.

- Кто это Бур? Странное имя.

- Ты его не знаешь, - сказала Мышка.

- Разве в нашем квартале поселился новый мальчик?

- Еще какой новый, - сказала Мышка, принимаясь за вторую порцию.

- Который же это - Бур? Покажи его мне.

- Он там, - уклончиво ответила Мышка. - Ты будешь смеяться. Все только дразнятся да смеются. Фу, пропасть!

- Что же, этот Бур такой застенчивый?

- Да. Нет. Как сказать. Ох, мам, я побегу, а то у нас никакого вторжения не получится.

- А кто куда вторгается?

- Марсиане на Землю. Нет, они не совсем марсиане. Они... ну не знаю. Вон оттуда, - она ткнула ложкой куда-то вверх.

- И отсюда. - Миссис Моррис легонько тронула разгоряченный дочкин лоб.

Мышка возмутилась:

- Смеешься! Ты рада убить и Бура, и всех!

- Нет-нет, я никого не хотела обидеть. Так этот Бур - марсианин?

- Нет. Он... ну не знаю. С Юпитера, что ли, или с Сатурна, или с Венеры. В общем, ему трудно пришлось.

- Могу себе представить! - Мать прикрыла рот ладонью, пряча улыбку.

- Они никак не могли придумать, как бы им напасть на Землю.

- Мы неприступны, - с напускной серьезностью подтвердила мать.

- Вот и Бур так говорит. Это самое слово, мам: не...при...

- О-о, какой умный мальчик. Какие взрослые слова знает.

- Ну и вот, мам, они все не могли придумать, как на нас напасть. Бур говорит... он говорит, чтобы хорошо воевать, надо найти новый способ застать людей врасплох. Тогда непременно победишь. И еще он говорит, надо найти помощников в лагере врага.

- Пятую колонну, - сказала мать.

- Ага. Так Бур говорит. А они все не могли придумать, как застать Землю врасплох и как найти помощников.

- Неудивительно. Мы ведь очень сильны, - засмеялась мать, убирая со стола.

Мышка сидела и так смотрела на стол, будто видела на нем все, о чем рассказывала.

- А потом в один прекрасный день, - продолжала она театральным шепотом, - они подумали о детях!

- Вот как! - восхитилась миссис Моррис.

- Да, и они подумали: взрослые вечно заняты, они не заглядывают под розовые кусты и не шарят в траве.

- Разве что когда собирают грибы или улиток.

- И потом, он говорил что-то такое про мери-мери.

- Мери-мери?

- Ме-ре-ния.

- Измерения?

- Ага! Их четыре штуки! И еще про детей до девяти лет и про воображение. Он очень занятно разговаривает.

Миссис Моррис устала от дочкиной болтовни.

- Да, наверно, это занятно. Но твой Бур тебя заждался. Уже поздно, а надо еще умыться перед сном. Так что, если хочешь поспеть с вашим вторжением, беги скорей.

- Ну-у, еще мыться! - проворчала Мышка.

- Обязательно! И почему это дети боятся воды? Во все времена все дети не любили мыть уши.

- Бур говорит, мне больше не надо будет мыться, - сказала Мышка.

- Ах, вот как?

- Он всем ребятам так сказал. Никакого мытья. И не надо рано ложиться спать, и в субботу можно по телевизору смотреть целых две программы!

- Ну, пускай мистер Бур не болтает лишнего. Вот я пойду поговорю с его матерью и...

Мышка пошла к двери.

- И еще есть такие мальчишки, Пит Бритз и Дейл Джеррик, мы с ними ругаемся. Они уже большие. И они дразнятся. Они еще хуже родителей. Даже не верят в Бура. Воображалы такие, задаются, что уже большие. Могли бы быть поумнее. Сами недавно были маленькие. Я их ненавижу хуже всех. Мы их первым делом убьем.

- А нас с папой после?

- Бур говорит: вы опасные. Знаешь почему? Потому что вы не верите в марсиан! А они позволят нам править всем миром. Ну не нам одним, ребятам из соседнего квартала - тоже. Я, наверно, буду королевой.

Она отворила дверь.

- Мам!

- Да?

- Что такое лог-ги-ка?

- Логика? Понимаешь, детка, это когда человек умеет разобраться, что верно, а что неверно.

- Бур и про это сказал. А что такое впе-ча-тли-тель-ный? - Мышке понадобилась целая минута, чтобы выговорить такое длиннющее слово.

- А это... - мать опустила глаза и тихонько засмеялась. - Это значит ребенок.

- Спасибо за обед! - Мышка выбежала вон, потом на миг снова заглянула в кухню. - Мам, я уж постараюсь, чтоб тебе было не очень больно, правда-правда!

- И на том спасибо, - сказала мать. Хлопнула дверь.


В четыре часа загудел вызов видеофона. Миссис Моррис нажала кнопку, экран осветился.

- Здравствуй, Элен! - сказала она.

- Здравствуй, Мэри. Как дела в Нью-Йорке?

- Отлично. А в Скрэнтоне? У тебя усталое лицо.

- У тебя тоже. Сама знаешь, дети. Путаются под ногами.

Миссис Морис вздохнула.

- Вот и Мышка тоже. У них тут сверхвторжение.

Элен рассмеялась:

- У вас тоже малыши в это играют?

- Ох, да. А завтра все помешаются на головоломках и на моторизованных "классах". Неужели мы тоже году в сорок восьмом были такие несносные?

- Еще хуже. Играли в японцев и нацистов. Не знаю, как мои родители меня терпели. Ужасным была сорванцом.

- Родители привыкают все пропускать мимо ушей.

Короткое молчание.

- Что случилось, Мэри?

Миссис Моррис прикрыла глаза, медленно, задумчиво провела языком по губам. Вопрос Элен заставил ее вздрогнуть.

- А? Нет, ничего. Просто я как раз об этом и думала. Насчет того, как пропускаешь мимо ушей. Неважно. О чем, бишь, мы говорили?

- Мой Тим прямо влюбился в какого-то мальчишку... его, кажется, зовут Бур.

- Наверно, у них такой новый пароль. Моя Мышка тоже увлеклась этим Буром.

- Вот не думала, что это и до Нью-Йорка докатилось. Видно, друг от дружки слышат и повторяют. Какая-то эпидемия. Я тут разговаривала с Джозефиной, она говорит, ее детишки тоже помешались на новой игре, а она ведь в Бостоне. Всю страну охватило.

В кухню вбежала Мышка выпить воды. Миссис Моррис обернулась:

- Ну, как дела?

- Почти все готово, - ответила Мышка.

- Прекрасно! А это что такое?

- Бумеранг. Смотри!

Это было что-то вроде шарика на пружинке. Мышка бросила шарик, пружинка растянулась до отказа... и шарик исчез.

- Видала? - сказала Мышка. - Хоп! - Она согнула палец крючком, шарик вновь очутился у нее в руке, и она защелкнула пружинку.

- Ну-ка, еще раз, - попросила мать.

- Не могу. В пять часов вторжение. Пока! - И Мышка вышла, пощелкивая игрушкой.

С экрана видеофона засмеялась Элен.

- Мой Тим сегодня утром тоже притащил такую штучку, я хотела посмотреть, как она действует, а Тим ни за что не хотел показать, тогда я попробовала сама, но ничего не получилось.

- Ты не впе-ча-тли-тель-ная, - сказала Мэри Моррис.

- Что?

- Так, ничего. Я подумала о другом. Тебе что-то было нужно, Элен?

- Да, я хотела спросить, как ты делаешь то печенье, черное с белым...


Лениво текло время. Близился вечер. Солнце опускалось в безоблачном небе. По зеленым лужайкам потянулись длинные тени. А ребячьи крики и смех все не утихали. Одна девочка вдруг с плачем побежала прочь. Миссис Моррис вышла на крыльцо.

- Кто это плакал, Мышка? Не Пегги-Энн?

Мышка что-то делала во дворе, подле розового куста.

- Угу, - ответила она, не разгибаясь. - Пегги-Энн трусиха. Мы с ней больше не водимся. Она уж очень большая. Наверно, она вдруг выросла.

- И поэтому заплакала? Чепуха. Отвечай мне как полагается, не то сейчас же пойдешь домой!

Мышка круто обернулась, испуганная и злая.

- Да не могу я сейчас! Скоро уже время. Ты прости, я больше не буду.

- Ты что же, ударила Пегги-Энн?

- Нет, честное слово! Вот спроси ее! Это из-за того, что... ну просто она трусиха, задрожала - хвост поджала.

Кольцо ребятни теснее сдвинулось вокруг Мышки; озабоченно хмурясь, она что-то делала с разнокалиберными ложками и четырехугольным сооружением из труб и молотков.

- Вот сюда и еще сюда, - бормотала она.

- У тебя что-то не ладится? - спросила миссис Моррис.

- Бур застрял. На полдороге. Нам бы только его вытащить, тогда будет легче. За ним и другие пролезут.

- Может, я вам помогу?

- Нет, спасибо. Я сама.

- Ну хорошо. Через полчаса мыться, я тебя позову. Устала я на вас смотреть.

Миссис Моррис ушла в дом, села в кресло и отпила глоток пива из неполного стакана. Электрическое кресло начало массировать ей спину. Дети, дети... У них и любовь, и ненависть - все перемешано. Сейчас ребенок тебя любит, а через минуту ненавидит. Странный народ дети. Забывают ли они, прощают ли в конце концов шлепки, и подзатыльники, и резкие слова, когда им велишь - делай то, не делай этого? Как знать... А если ничего нельзя ни забыть, ни простить тем, у кого над тобой власть - большим, непонятливым и непреклонным?

Время шло. За окнами воцарилаеь странная, напряженная тишина, словно вся улица чего-то ждала.

Пять часов. Где-то в доме тихонько, мелодично запели часы: "Ровно пять, ровно пять, надо время не терять!" - и умолкли.

Урочный час. Час вторжения.

Миссис Моррис засмеялась про себя.

На дорожке зашуршали шины. Приехал муж. Мэри улыбнулась. Мистер Моррис вышел из машины, захлопнул дверцу и окликнул Мышку, все еще поглощенную своей работой. Мышка и ухом не повела. Он засмеялся, постоял минуту, глядя на детей. Потом поднялся на крыльцо.

- Добрый вечер, родная.

- Добрый вечер, Генри.

Она выпрямилась в кресле и прислушалась. Дети молчат, все тихо. Слишком тихо.

Муж выколотил трубку и набил заново.

Ж-ж-жж.

- Что это? - спросил Генри.

- Не знаю.

Она вскочила, поглядела расширенными глазами. Хотела что-то сказать - и не сказала. Смешно. Нервы расходились.

- Дети ничего плохого не натворят? - промолвила она. - Там нет опасных игрушек?

- Да нет, у них только трубы и молотки. А что?

- Никаких электрических приборов?

- Ничего такого, - сказал Генри. - Я смотрел.

Мэри прошла в кухню. Жужжанье продолжалось.

- Все-таки ты им лучше скажи, чтоб кончали. Уже шестой час. Скажи им... - Она прищурилась. - Скажи, пускай отложат вторжение на завтра.

Она засмеялась не очень естественным смехом.

Жужжанье стало громче.

- Что они там затеяли? Пойду, в самом деле, погляжу.

Взрыв!

Глухо ухнуло, дом шатнуло. И в других дворах, на других улицах громыхнули взрывы.

У Мэри Моррис вырвался отчаянный вопль.

- Наверху! - бессмысленно закричала она, не думая, не рассуждая.

Быть может, она что-то заметила краем глаза; быть может, ощутила незнакомый запах или уловила незнакомый звук. Некогда спорить с Генри, убеждать его. Пускай думает, что она сошла с ума. Да, пускай! С воплем она кинулась вверх по лестнице. Не понимая, о чем она, муж бросился следом.

- На чердаке! - кричала она. - Там, там!

Жалкий предлог, но как еще заставишь его скорей подняться на чердак. Скорей, успеть... о боже!

Во дворе - новый взрыв. И восторженный визг, как будто для ребят устроили невиданный фейерверк.

- Это не на чердаке! - крикнул Генри. - Это во дворе!

- Нет, нет! - задыхаясь, еле живая, она пыталась открыть дверь. - Сейчас увидишь! Скорей! Сейчас увидишь!

Наконец они ввалились на чердак. Мэри захлопнула дверь, повернула ключ в замке, вытащила его и закинула в дальний угол, в кучу всякого хлама. И как в бреду, захлебываясь, стала выкладывать все подряд. Неудержимо. Наружу рвались неосознанные подозрения и страхи, что весь день тайно копились в душе и перебродили в ней, как вино. Все мелкие разоблачения, открытия и догадки, которые тревожили ее с самого утра и которые она так здраво, трезво и рассудительно критиковала и отвергала. Теперь все это взорвалось и потрясло ее.

- Ну вот, ну вот, - всхлипывая, она прислонилась к двери. - Тут мы в безопасности до вечера. Может, потом потихоньку выберемся. Может, нам удается бежать!

Теперь взорвался Генри, но по другой причине:

- Ты что, рехнулась? Какого черта ты закинула ключ? Знаешь, милая моя!..

- Да, да, пускай рехнулась, если тебе легче так думать, только оставайся здесь!

- Хотел бы я знать, как теперь отсюда выбраться!

- Тише. Они услышат. О господи, они нас найдут...

Где-то близко - голос Мышки. Генри умолк на полуслове. Все вдруг зажужжало, зашипело, поднялся визг, смех. Внизу упорно, настойчиво гудел сигнал видеофона - громкий, тревожный. "Может, это Элен меня вызывает, - подумала Мэри. - Может, она хочет мне сказать... то самое, чего я жду?"

В доме раздались шаги. Гулкие, тяжелые.

- Кто там топает? - гневно говорит Генри. - Кто смел вломиться в мой дом?

Тяжелые шаги. Двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят пар ног. Пятьдесят непрошеных гостей в доме. Что-то гудит. Хихикают дети.

- Сюда! - кричит внизу Мышка.

- Кто там? - в ярости гремит Генри. - Кто там ходит?

- Тс-с. Ох, нет, нет, нет, - умоляет жена, цепляясь за него. - Молчи, молчи. Может быть, они еще уйдут.

- Мам! - зовет Мышка. - Пап!

Молчание.

- Вы где?

Тяжелые шаги, тяжелые, тяжелые, страшно тяжелые. Вверх по лестнице. Это Мышка их ведет.

- Мам? - Неуверенное молчание. - Пап? - Ожидание, тишина.

Гуденье. Шаги по лестнице, ведущей на чердак. Впереди всех - легкие, Мышкины.

На чердаке отец и мать молча прижались друг к другу, их бьет дрожь. Электрическое гуденье, странный холодный свет, вдруг просквозивший в щели под дверью, незнакомый острый запах, какой-то чужой, нетерпеливый голос Мышки - все это, непонятно почему, проняло наконец и Генри Морриса. Он стоит рядом с женой в тишине, во мраке, его трясет.

- Мам! Пап!

Шаги. Новое негромкое гуденье. Замок плавится. Дверь настежь. Мышка заглядывает внутрь чердака, за нею маячат огромные синие тени.

- Чур-чура, я нашла! - говорит Мышка.



 

Читайте cлучайный рассказ!

Комментарии

Написать отзыв


Имя

Комментарий (*)


Подписаться на отзывы


Е-mail

Дрилл, 12 ноября 2022

Пишу из 2022. У нас тут война с Украиной... Десятки тысяч жертв с обеих сторон... Как бы я хотел оказаться на месте первого комментатора снова в 2008 году...


Alexander, 5 августа 2022

По-моему суть рассказа в том, что абсолютное зло приходит незаметно,в данном случае в виде игры, подсознательно навязанной детям . Выбрав их в качестве агентов влияния вследствии их наивности.

Илья, 2 июля 2018

Не верится, что первому отзыву уже 10 лет..

Энн, 1 января 2014

Очень яркий рассказ! Как же мне нравится, что Брэдбери так просто излагает самые главные истины жизни. О да, сохранить в себе ребенка, это же так важно, это залог счастья!

Добрыня, 9 октября 2013

Великолепно! Вся технология и психология "цветных" революций последних лет на нескольких страницах! Наобещать детям мороженого и мультиков, а когда придет Бур - будет поздно все переосмыслить и исправить.

Иринка, 20 апреля 2011

Как обычно, Он - Гений!Так мастерски описать...нет,не вторжение,а взаимоотношения поколений,отцов и детей...Он не зацыкливается на пояснении ненужных деталей (как именно вторглись пришельцы с точки зрения техники,с какой они планеты и т.д.),не в этом суть.

Мак, 25 января 2009

поражает ни то что дети у Бредбери -- враги человечества, а не законченость рассказов! Мы можем лишь сами годать что будет дальше...Но что самое интересное.. мы не знаем, кто Они!

Хром, 23 апреля 2008

Здорово Па Ха! рад тебя сново видеть на этом сайте. полностью с тобой согласен. ещё в писании сказано - "ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ ДЕТЯМ ПРИНАДЛЕЖИТ". дети видели все чудеса, которые творил Иисус. но они были равнодушны к ним, они были полностью увлечены своими играми. потому дети со своими играми гораздо ближе к Богу, чем разнообразные " умные взрослые" со своими повседневной суетой и обыденностью.
мне кажется, что теже писатели, музыканты, актёры, т.е. творческие личности - это и есть "дети играющие в игры". не даром творческих людей часто называют детьми.

Па Ха, 20 апреля 2008

читатель,честно сказать,но я твоего мнения абсолютно не разделяю... Лично я увидел в этом рассказе призыв Бредбэри-быть детьми! То есть быть проще,чище... Взять хотя бы фразу из этого же рассказа: ''Взрослые мимоходом поглядывали на озабоченное молодое поколение, завидовали неуемной энергии разыгравшихся малышей, снисходительно улыбались их буйным забавам и сами, пожалуй, не прочь бы позабавиться с детишками, да только солидному человеку такое не пристало...'' . Выходит,что ''солидному человеку'' пристало лгать,лицемерить,носить какую-то нелепую маску и играть нелепую роль,и,прислушиваясь лишь к сухим фактам,утвердившимся и принятым в обществе,заглушать порывы души мирской суетой,топить её в житейском,извините,говне...? А в наше время,к сожалению,очень часто наблюдается такое. И,я считаю,Рэй восстаёт против этого,и подаёт нам наглядный пример - детей. Да,это пример простоты,чистоты,искренности и - ВЕРЫ... Может,нам стоит взять с них пример? Поверить наконец СЕБЕ? Отбросить роли и маски?.....

читатель, 18 апреля 2008

поражает что практически во всех рассказах Бредбери представляет детей монстрами которые ненавидят своих родителей и пытаются избавиться от них. Мы ведь тоже были детьми,получается мы выросли и стали лучше? Спорный вопрос...

Написать отзыв


Имя

Комментарий (*)


Подписаться на отзывы


Е-mail


Поставьте сссылку на этот рассказ: http://raybradbury.ru/library/story/47/16/1/