Пересадка сердца. Рассказ Рэя Брэдбери
Переводчик: Екатерина Опрышко

259

- Хотел бы я «что»? - переспросил он, бездумно глядя вверх.

- Ты слышал, - ответила она. Она расслабленно лежала рядом с ним, держа его за руку, но с напряжением всматривалась в потолок, как будто стараясь что-то разглядеть в темноте. - Ну и…?

- Повтори, - попросил он.

- Если, - начала она после долгой паузы, - если бы ты мог снова полюбить свою жену… ты бы захотел?

- Странный вопрос.

- Не такой уж странный. Если бы мир был таким, каким должен быть, это был бы лучший из миров. Разве не правильно было бы людям снова полюбить друг друга и жить вместе долго и счастливо? Ведь, в конце концов, ты же когда-то обожал Анну.

- Безумно.

- И ты всегда будешь об этом помнить.

- Конечно. Всегда.

- Ну, а раз так… хотел бы ты…?

- Смог ли бы? - так будет более правильно.

- Забудь про невозможность. Представь себе, что все в жизни так, как должно быть, и твоя жена такая, какой была раньше, какой ты ее помнишь. Что тогда?

Он приподнялся на локте и посмотрел на нее.

- У тебя сегодня странное настроение. Что с тобой?

- Не знаю. Может, это из-за завтрашнего дня. Завтра мне исполняется сорок, а тебе через месяц стукнет сорок два. Если мужчины в сорок два сходят с ума, то женщинам просто необходимо к сорока набраться разума. А может быть, это просто мысли вслух, о том, какая это жалость. Какая жалость, что люди, однажды полюбив, не могут сохранить чувство на всю жизнь. И вместо этого им приходится искать других, с которыми вместе легко смеется и плачется. Какая жалость…

Он провел рукой по ее щеке.

- Господи! Ты плачешь!

- Чуть-чуть. Просто мне очень грустно. Нам грустно, им грустно. Всем. Всем грустно. Интересно, так было всегда?

- Конечно. Только, я думаю, об этом не говорили. Об этом молчали.

- А я завидую людям, которые жили сто лет назад.

- Не завидуй тому, чего не знаешь. Они молчали, и тихо, молча сходили с ума.

Он наклонился к ней и нежно коснулся губами ее щек, осушая слезы.

- Ну, что с тобой такое?

Она села, не зная, куда девать руки.

- Какая ирония, - сказала она, - что мы с тобой не курим. В книгах и фильмах любовники всегда курят в постели. - Она прижала руки к груди. - Просто, я думала о старом добром Роберте, старом добром Бобе. Как я его безумно любила, а теперь лежу в постели с тобой, вместо того, чтобы быть дома и заниматься своим мужем - этим тридцатисемилетним ребенком.

- И?

- И я думала о том, как мне нравится Анна. Она прекрасный человек. Ты хоть понимаешь это?

- Конечно, но я стараюсь об этом не думать. Она - не ты.

- Ну а если, - она обхватила руками колени, не сводя с него горящих голубых глаз, - если бы она стала мной?

- Как это? - он удивленно заморгал.

- Что если все то, что когда-то привлекало тебя в жене, а потом во мне, снова, каким-то образом, вернулось к ней? Ты бы захотел, смог бы снова полюбить ее?

- Вот теперь я бы, пожалуй, закурил! - он свесил ноги на пол и уставился в окно, повернувшись к ней спиной. - К чему все эти вопросы, на которые невозможно ответить!?

- Но ведь дело как раз в этом, разве не так? - спросила она ему в спину. - Я в тебе нашла то, чего мне не хватает в моем муже, а ты во мне то, чего нет в твоей жене. Нам необходима двойная пересадка душ… нет… сердец! - Она чуть не рассмеялась, но, поразмыслив над сказанным, снова едва не заплакала.

- Хороший сюжет для книги или фильма.

- А мы - главные действующие лица. И у нас нет никакого выхода, кроме…

- Кроме?

Она вскочила на ноги и беспокойно заметалась по комнате. Потом остановилась у окна и подняла глаза к черному летнему небу, усыпанному звездами.

- А еще тяжелее оттого, что Боб стал со мной очень мил. Последнее время он… он просто потрясающий!

- Боже мой! - он вздохнул и закрыл глаза.

- Да. Боже мой.

Последовала долгая пауза. Наконец он сказал, - Анна тоже изменилась к лучшему.

- Боже мой, - прошептала она, зажмурившись. Открыв глаза, она снова стала смотреть на звезды. - Как там говорится? Если бы желания были лошадьми, нищие могли бы ездить верхом?

- Знаешь, ты меня удивляешь уже который раз за эти несколько минут.

Она подошла к нему и опустилась рядом с ним на колени, взяв его руки в свои и заглядывая в его лицо.

- И мой муж, и твоя жена - они сейчас не в городе, на разных концах страны - в Нью-Йорке и в Сан-Франциско. Так? А ты здесь, в отеле, со мной. И у нас есть целая ночь, но… - она остановилась, с трудом подыскивая слова, - Но если, перед тем как уснуть, что если мы загадаем желание,- я за тебя, а ты - за меня?

- Желание? - он чуть не расхохотался. - Не смейся. - Она встряхнула его за руки. Он замолчал, и она продолжила. - Давай пожелаем, чтобы пока мы спим, каким-то образом, каким-то чудом, молю Бога милосердного, заклинаю Грациями и Музами, древними временами и великими мечтами, чтобы как-то мы … - она перевела дыхание, - чтобы мы снова полюбили своих супругов. - Он молчал. - Вот. - Закончила она.

Он на ощупь нашел коробок спичек на столике, чиркнул одной и поднес огонек ближе к ее лицу. Пламя плясало в ее зрачках. Он задул спичку.

- Проклятие, - прошептал он. - Ты не шутишь.

- Я не шучу. И ты прав - мы и вправду прокляты. Ты попробуешь сделать то, о чем я прошу?

- Господи…

- Не говори со мной как с сумасшедшей.

- Послушай…

- Нет, это ты послушай. - Она с силой сжала его руки. - Для меня. Сделай это для меня. А я сделаю это для тебя.

- Загадать желание?

- Мы же часто загадывали желания, когда были детьми. Иногда они сбывались. Потому что это были скорее молитвы, чем желания.

Он опустил глаза. - Я не молился много лет.

- Нет, молился. Вспомни, сколько раз ты хотел вновь вернуться в медовый месяц. А ведь это и есть потерянная молитва, которая не достигла небес. - Он смотрел на нее, порываясь что-то сказать.

- Ничего не отвечай, - сказала она.

- Почему?

- Потому что тебе нечего ответить.

- Тогда я помолчу. И подумаю. Ты… господи! ты серьезно хочешь, чтобы я загадал за тебя желание?

Она отстранилась и села на пол, положив руки на колени. По ее лицу потекли слезы.

- Господи, боже мой, - произнес он тихо.

Было три часа утра, говорить больше было не о чем. Они заказали горячего молока в номер, выпили его, почистили зубы. Выйдя из ванной, он увидел, как она тщательно поправляет подушки на кровати, как будто готовясь к чему-то особенному.

- Что я здесь делаю? - спросил он. Она обернулась.

- Раньше мы знали, а теперь нет. Иди сюда.- Она похлопала рукой по кровати.

Он подошел. - Я чувствую себя ужасно глупо.

- Когда чувствуешь себя глупо, не так тяжело. - Она указала на кровать.

Он лег, опустив голову на тщательно взбитую подушку, накрылся простыней и скрестил поверх нее руки. - Так? - спросил он.

- Чудесно. А теперь…

Она выключила свет и скользнула в постель. Взяв его за руку, она вытянулась в струнку и замерла.

- Ты уже засыпаешь?

- Кажется, да.- Ответил он.

- Хорошо. Только будь серьезен. Ничего не говори. Просто думай. Ты знаешь, о чем.

- Знаю.

- Теперь закрой глаза. Вот. Молодец. - Она тоже закрыла глаза, и так они лежали, держась за руки. В комнате было тихо, только слышалось их дыхание. - Сделай вдох, - прошептала она. Он набрал воздуха.

- И выдох. - Он повиновался. Она повторила ту же процедуру.

- А теперь, - прошептала она. - Начнем. -И сказала тихо, - Я желаю.

Их наручные часы отсчитали тридцать секунд.

- Ты уже загадал? - наконец спросила она шепотом.

- Да, - так же тихо откликнулся он.

- Здорово, - ответила она. А потом добавила, - спокойной ночи.

Через некоторое время его губы почти беззвучно прошептали.

- Прощай.

Он проснулся внезапно. Во сне ему показалось, что содрогнулась земля, будто от далекого землетрясения, которое никто не чувствовал, кроме него. Ангелы господни протрубили второе пришествие, а никто не услышал. Или это луна проникла ночью в их комнату и от этого все вокруг изменилось - и гостиничный номер, и выражение их лиц, и даже сама их плоть. И эта внезапная перемена заставила его открыть глаза. Проснувшись, он понял, что улицы сухи, дождь не пошел. А если и было в воздухе немного влаги, то не от дождя, а от слез. И вот, лежа в темноте, он почувствовал, что желание было исполнено.

Конечно, он не сразу это понял. Он догадался, почувствовал это по тому, какая невероятная теплота разливалась по комнате. И эта теплота исходила от лежащей рядом с ним женщины.

Ее ровное дыхание, в такт которому мерно поднималась и опускалась грудь, все рассказало ему. Ее желание осуществилось во сне, стало реальностью. И хотя она еще не знала об этом, кровь в ее теле радостно пульсировала. Каждый выдох, слетая с ее губ, говорил об этом.

Он приподнялся на локте, боясь поверить своим предчувствиям.

Он склонился над ней, вглядываясь в ее лицо, которое стало еще прекраснее, чем прежде.

Да, он не ошибся. Ее лицо дышало уверенностью, излучало покой. Она улыбалась во сне. Если бы она сейчас открыла глаза, они бы источали ярчайший свет.

Ему хотелось сказать: Проснись. Я знаю о твоем счастье. Теперь и ты должна узнать о нем. Проснись.

Он потянулся пальцами к ее щеке, но отдернул руку. Ее веки дрогнули, губы приоткрылись.

Он быстро отвернулся и замер на краю постели.

Через некоторое время он услышал, как она встала. Потом она тихонько вскрикнула, потянулась к нему, но он не шевелился, притворяясь спящим. Тогда она села рядом с ним. На нее постепенно снисходило понимание того, что он уже знал.

Он слышал, как она поднялась и заметалась по комнате как пойманная птичка. Она подошла к нему и коснулась губами его щеки. Ушла, вернулась, и вновь поцеловала его. Тихо рассмеявшись, она убежала в гостиную. Он услышал, что она набирает междугородний номер, и еще сильнее зажмурился.

Наконец он услышал ее голос.

- Роберт? Боб? Где ты? Вот глупая! Я же знаю, где ты. Роберт. Боб, о господи! Можно, я к тебе прилечу? Ты все еще будешь там, если я сегодня прилечу? Днем или вечером, да? Можно? … Что на меня нашло? Не знаю. Не спрашивай. Так можно мне приехать? Да? Скажи «да»! … Ура! Пока! - Он услышал, как стукнула трубка. Потом она вошла в комнату и села на кровать рядом с ним. Начало светать. Она наспех оделась, и тут он потянулся и взял ее за руку.

- Что-то произошло, - прошептал он.

- Да.

- Оно сбылось. Желание.

- Разве не чудо? Невозможно! Но оно сбылось! Как? Почему?

- Потому что мы верили, - сказал он тихо. - Мне очень хотелось, чтобы мое желание сбылось.

- И мое. Господи, как здорово, что для нас все изменилось вот так - одновременно, за одну ночь! Было бы ужасно, если бы это сработало только для одного!

- Ужасно, - согласился он.

- Неужели это и вправду чудо? - спросила она.- И оно случилось, потому что нам очень сильно этого хотелось, и что-то… кто-то… Господь… услышал нас и вернул нам нашу прежнюю любовь - в печали и в радости? Наверное, теперь у нас больше не будет такого шанса все изменить, как ты думаешь?

- Я не знаю. А ты?

- Или это просто мы сами, где-то глубоко в сердце, поняли, что пришло время. Время расстаться, может быть в этом все дело?

- Я слышал, ты только что говорила по телефону. Я сейчас позвоню Анне.

- Позвонишь?

- Да.

- Господи, я так счастлива за тебя! За себя саму! За нас!

- Уходи. Иди. Беги, лети домой.

Она вскочила на ноги и стала причесываться, потом бросила расческу и рассмеялась. - Я, наверное, выгляжу смешно! А мне плевать!

- Ты выглядишь прекрасно, - сказал он.

- Это тебе так кажется.

- И так будет всегда.

Она подошла и поцеловала его.

- Это наш последний поцелуй?

- Да. - Он поразмыслил. - Последний.

- Тогда еще один.

- Только один.

Она обхватила ладонями его лицо и посмотрела ему в глаза.

- Спасибо тебе за твое желание, - сказала она.

- А тебе - за твое.

- Ты позвонишь Анне?

- Прямо сейчас.

- Передавай ей привет.

- И Бобу привет. Храни тебя господь. Прощай.

Она вышла из спальни, потом из гостиной, наконец, хлопнула входная дверь, и в номере воцарилась тишина. Он прислушивался к ее удаляющимся шагам, пока она шла по коридору к лифту.

Он сидел и смотрел на телефон, но так и не снял трубку.

Потом он посмотрел в зеркало. Из его глаз лились слезы, и их поток никак не прекращался.

- Ты! - крикнул он своему отражению. - Ты. Лжец. - И снова - Лжец!

Он отвернулся от зеркала, лег на кровать и застыл, коснувшись пальцами пустой подушки.

Подписаться на отзывы

Подписаться на отзывы