Земля на вывоз. Рассказ Рэя Брэдбери
Переводчик: Елена Петрова

« Все рассказы Рэя Брэдбери


« В мгновение ока


Free Dirt

1996


206

Кладбище располагалось в центре городка. С четырех сторон его объезжали неутомимые трамваи, которые скользили по блестящим сизым рельсам, и автомобили, от которых были только выхлопы да шум. Но внутри кладбищенских стен этого мира не существовало. Вдоль каждой стороны, протянувшейся на полмили, кладбище выталкивало на поверхность полночные деревья и каменные надгробья - эти тоже росли из земли, влажные и холодные, как бледные грибы. Вглубь территории вела посыпанная гравием дорожка, а за оградой стоял увенчанный куполом викторианский домик с шестью фронтонами. На крыльце, при свете фонаря, в одиночестве сидел старик: он не курил, не читал, не двигался, не издавал ни звука. От него - если втянуть носом воздух - попахивало морской солью, мочой, папирусом, лучиной, слоновой костью и тиковым деревом. Прежде чем с его губ слететь хотя бы одному слову, весь рот приходил в движение, чмокая вставными челюстями. Когда по гравию заскрежетали незнакомые шаги и на нижнюю ступеньку крыльца опустился чей-то сапог, старческие веки дрогнули над желтоватыми зернышками глаз.

- Вечер добрый! - Посетителю было лет двадцать.

Смотритель кивнул, но не протянул руки.

- Я по объявлению,- сказал незнакомец.- Там у вас написано: "Земля на вывоз. Бесплатно".

Хозяин еле заметно кивнул. Незнакомец попробовал улыбнуться:

- Глупость, конечно, сам не знаю, почему решил сюда завернуть.

Над входной дверью светилось полукруглое окошко с цветными стеклами: от этого лицо старика раскрашивалось синим, красным и янтарным. Но он, по всей видимости, был к этому безразличен.

- Прочитал и думаю: земля - бесплатно? Раньше как-то в голову не приходило, что у вас образуются излишки. Ну, выкопали яму, опустили гроб, сверху засыпали - много ли осталось? Казалось бы...

Старик подался вперед. От неожиданности парень поспешно убрал ногу со ступеньки.

- Будешь брать или нет?

- А? Да я просто так, из любопытства. Такие объявления не каждый день встречаются.

- Присядь,- сказал старик.

- Благодарю.- Парень с опаской устроился на ступенях.- Знаете, как бывает: живешь себе и ни о чем не задумываешься, а ведь у каждого кладбища есть хозяин.

- Ну? - спросил старик.

- Ну, например, сколько нужно времени, что бы вырыть могилу?

Старик вернулся в прежнее положение.

- На прохладе - два часа. По жаре - четыре. В самое пекло - все шесть. Когда холодает, но земля еще не схватилась, землекоп и за час управится, если посулить ему горячего шоколаду и кой-чего покрепче. Я так скажу: хороший работник по жаре дольше провозится, чем ленивый - в стужу. Может статься, и восьми часов не хватит; правда, земля у нас легкая. Суглинок, без каменьев.

- А как же зимой?

- На случай сильных заносов ледяной склеп имеется. Там покойники в целости и сохранности. В пургу даже письма на почте - и те своего часа ждут. Зато уж по весне целый месяц лопаты из рук не выпускаем.

- Что посеешь, то и пожнешь! - хохотнул не знакомец.

- Как бы так.

- Неужели зимой вообще не копают могилы? Ведь бывают же особые случаи? Особо важные покойники?

- На несколько ярдов можно пробиться: есть такая хитрая штуковина - заступ со шлангом. Нагнетаешь в шланг горячую воду, она через лезвие проходит, и тогда поспешай, как на чужом прииске, даже если земля насквозь промерзла. Только это на крайний случай. Лом да лопата - оно привычнее.

Парень помедлил.

- А вам бывает не по себе?

- Это как? Страшно?

- В общем... да.

Только теперь старик вытащил из кармана трубку, набил ее табаком, утрамбовал большим пальцем, раскурил и выпустил тонкую струйку дыма.

- Не бывает,- ответил он после долгого молчания.

Парень втянул голову в плечи.

- Чего другого ожидал?

- Вообще никогда?

- Разве что по молодости... было дело...

- Значит, все-таки было! - парень перебрался на ступеньку повыше.

Старик бросил на него испытующий взгляд и снова взялся за трубку.

- Раз всего и было.- Он обвел глазами мраморные плиты и темные деревья.- Тогда этим кладбищем дед мой заправлял. Я ведь тут и родился. А сына могильщика так просто на испуг не возьмешь.

Сделав несколько глубоких затяжек, он продолжил:

- Как стукнуло мне восемнадцать, семья на море поехала, а я остался один: траву подстричь, могилу выкопать - без дела не сидел. В октябре аж четыре могилы понадобились, да с озера уже холодом потянуло, надгробья инеем подернулись, земля промерзла. Выхожу я как-то ночью. Темно - хоть глаз выколи. Под ногами трава хрустит, будто по осколкам ступаешь, изо рта пар клубится. Засунул руки в карманы, иду, прислушиваюсь.

Из тонких стариковских ноздрей вырвались призрачные облачка.

- Вдруг слышу: голос из-под земли. Я так и обомлел. А голос кричит, надрывается. Покойники, видно, проснулись, услышали мои шаги и стали звать. Я стою - ни жив, ни мертв. А тать не унимается. Колотит снизу почем зря. В морозные ночи земля-то звонкая, как фарфор, соображаешь? Так вот...

Прикрыв глаза, старик вспоминал дальше.

- Стою, значит, на ветру, кровь в жилах стынет. Может, кто подшутил? Огляделся вокруг и думаю: померещилось. Ан нет, голос все зовет, да такой звонкий, чистый. Женский голос. Ну, я-то все надгробья знал наперечет.- У него опять дрогнули веки.- Мог уже тогда назвать в любом порядке, хоть по алфавиту, хоть по годам, хоть по месяцам. Спроси меня, кто в такой-то год помер,- я тебе отвечу. Взять, к примеру, тысяча восемьсот девяносто девятый год. Джек Смит скончался, вот кто. А в тысяча девятьсот двадцать третьем? Бетти Дэллман в землю легла. А в тридцать третьем? П. Г. Моран! Или месяц назови. Август? Прошлый год в августе Генриетту Уэллс Господь прибрал. Август восемнадцатого? Бабушка Хэнлон преставилась, а за нею и все семейство! От инфлюэнцы! Хочешь, день назови. Четвертое августа? Смит, Бэрк, Шелби упокоились. А Уильямсон где лежит? Да на пригорке, плита из розового мрамора. А Дуглас? Этот у ручья...

- И что дальше? - не вытерпел гость.

- Ты о чем?

- Вы начали рассказывать про тот случай.

- А, про голос-то из-под земли? Я о том и речь веду: надгробья, говорю тебе, все до единого знал, как свои пять пальцев. Потому и догадался, что звала меня Генриетта Фрэмвелл, славная девушка, в двадцать четыре года скончалась, а служила она тапершей в театре "Элит". Высокая, тоненькая была, волосы золотистые. Спрашиваешь, как я голос ее опознал? Да на том участке только мужские могилы были, эта одна - женская. Бросился я на землю, приложил ухо к могильной плите. Так и есть! Ее голос, глубоко-глубоко - и не умолкает! "Мисс Фрэмвелл!" - кричу. Потом опять: "Мисс Фрэм велл!" Тут она заплакала. Уж не знаю, докричался до нее или нет. А она плачет и плачет. Пустился я с горки бежать, да споткнулся о плиту и лоб разбил.

Встаю - и сам ору благим матом! Добежал кое-как до сарая, весь в крови, вытащил инструмент, а много ли сделаешь ночью, в одиночку? Грунт мерзлый, твердый, как камень. Прислонился я к дереву. До той могилы три минуты ходу, а до гроба докопаться - восемь часов, никак не меньше. Земля звенит, что стекло. А гроб - он и есть гроб; воздуху в нем - кот наплакал. Генриетту Фремвелл схоронили за двое суток до заморозков. Она спала себе и спала, дышала этим воздухом, а перед тем как настоящие морозы грянули, у нас дожди прошли: земля сперва промокла, потом промерзла. Тут и за восемь часов не управиться. А уж как она кричала - ясно было, что и часу не протянет.

Трубка погасла. Старик умолк и начал раскачиваться в кресле.

- Как же вы поступили? - спросил посетитель.

- Да никак.

- Что значит "никак"?

- А что я мог поделать? Земля мерзлая. С такой работой и вшестером не совладать. Горячей воды нет. А бедняжка кричала, поди, не один час, покуда я не услыхал, вот и прикинь...

- И вы ничего не предприняли?

- Так уж и ничего! Лопату и ломик в сарай от нес, дверь запер, вернулся в дом, сварил себе шоколаду погорячее, но все равно дрожал как осиновый лист. А ты бы что сделал?

- Да я...

- Долбил бы землю восемь часов, удостоверился, что в гробу - покойница: надорвалась от крика, задохнулась, остыла уже, а тебе еще могилу закапывать и с родственниками объясняться. Так, что ли?

Заезжий паренек не сразу нашелся, что ответить. Вокруг голой лампочки, подвешенной на крыльце, пищал комариный рой.

- Теперь ясно,- только и сказал он. Старик пососал трубку.

- У меня всю ночь слезы текли - от бессилия.- Он открыл глаза и с удивленным видом поглядел перед собой, как будто все это время слушал чужой рассказ.

- Прямо легенда,- протянул парень.

- Богом клянусь,- сказал старик,- чистая правда. Хочешь еще послушать? Видишь большой памятник, с кривым ангелом? Под ним лежит Адам Криспин. Его наследники переругались, получили в суде разрешение да и раскопали могилу - думали, покойный был отравлен. Но ничего такого не определили. Положили его на старое место, да только к тому времени земля с его холмика уже смешалась с другой. Засыпали-то второпях, сгребали землю с близлежащих могил. Теперь на соседний участок взгляни. Видишь, ангел со сломанными крылами? Там лежала Мэри-Лу Фиппс. Выкопали ее - опять же по настоянию родственников - и перезахорони ли в Иллинойсе. Есть там городок Элгин. А могила так и стояла разверстой - чтоб не соврать - недели три. Никого в нее так и не положили. Земля тем временем смешалась с прочей. Теперь отсчитай от туда шесть памятников и один к северу: там был Генри-Дуглас Джонс. Шестьдесят лет никто о нем не вспоминал, а потом вдруг спохватились. Перенесли его останки к памятнику павшим в Гражданской войне. Могила пустовала аж два месяца - кому охота ложиться в землю после южанина? Наши-то все за северян были, за генерала Гранта. Так вот, его земля тоже кругом раскидана. Понимаешь теперь, откуда берется эта земля на вывоз?

Парень окинул взглядом кладбищенские пределы:

- Ну, ладно, а где все-таки у вас этот бесплатный грунт?

Старик ткнул куда-то черенком трубки; действительно, в той стороне была насыпана куча земли, метра три в поперечнике на метр в высоту: сплошной суглинок и куски дерна - где совсем светлые, где бурые, где охристые

- Сходи, глянь,- предложил старик. Приезжий медленно подошел к земляному холмику и остановился.

- Да ты ногой пни,- подсказал смотритель.- Проверь.

Парень ткнул землю носком сапога - и побледнел.

- Слышали? - спросил он.

- Чего? - Старик смотрел в другую сторону. Незнакомец прислушался и покачал головой:

- Нет, ничего.

- Ты не тяни,- поторопил сторож, вытряхивая пепел из трубки.- Сколько будешь брать?

- Еще не решил.

- Лукавишь. Все ты решил,- сказал старик.- Иначе зачем было грузовик подгонять? У меня слух - что у кошки. Ты только тормознул у ворот - я уж все понял. Говори, сколько берешь?

- Даже не знаю,- замялся парень.- У меня задний двор - восемьдесят на сорок футов. Мне бы насыпать пальца на два жирной мульчи. Это сколь ко?..

- Половина горки, что ли,- прикинул старик.- Да забирай всю, чего уж там. Охотников на нее немного.

- Хотите сказать...

- Куча то растет, то уменьшается, то растет, то уменьшается - с тех пор как Грант взял Ричмонд, а Шерман дошел до моря. Здесь земля еще с Гражданской войны, щепки от гробов, обрывки шелка - еще с той поры, когда Лафайет увидел Эдгара Аллана По в почетном карауле. Здесь остались траурные венки, цветы от десятка тысяч погребений. Клочки писем с соболезнованиями на смерть немецких наемников и парижских канониров, которых никто не стал отправлять морем на родину. В этой земле столько костной муки и перегноя от похоронных причиндалов, что за нее и деньги не грех с тебя запросить. Бери лопату и забирай товар, покуда я тебя самого лопатой не отоварил.

- Не двигайтесь! - Парень предостерегающе поднял руку.

- Мне двигаться некуда,- ответил старик.- А больше тут никого не видать.

Маленький грузовичок подкатил прямо к земляной куче, и водитель уже потянулся в кузов за лопатой, но сторож его остановил:

- Нет, погоди. И тут же пояснил:

- Кладбищенская лопата получше будет. Она к этой земле привычна. Можно сказать, сама копать будет. Возьми-ка вот там.

Морщинистая рука указала на лопату, вогнанную по середину лезвия в темный земляной холмик. Парень пожал плечами, но спорить не стал.

Кладбищенская лопата вынулась из земли с тихим шорохом. С такими же шепотками с нее осыпались комки старого грунта.

Приезжий взялся за дело, и кузов стал быстро наполняться. Старик наблюдал краем глаза.

- Вот я и говорю: это грунт не простой. Война тысяча восемьсот двенадцатого года, Сан-Хуан Хилл, Манассас, Геттисберг, октябрьская эпидемия инфлюэнцы в тысяча девятьсот восемнадцатом - все оставило здесь могилы: свежие, вскрытые, повторные. Кто только не ложился в эту землю, чтобы обратиться в прах, какие только доблести не смешивались в кучу, чего тут только не скопилось: ржавчина от цинковых гробов и от бронзовых ручек, шнурки без башмаков, волосы длинные, волосы короткие. Видел когда-нибудь, как делают венчик из волос, а потом приклеивают к посмертному портрету? Увековечивают женскую улыбку или этакий потусторонний взгляд, будто покойница заранее знала, что ей больше не жить. Волосы, эполеты - не целые, конечно, а так, крученые нити,- все там лежит, в перегнившей крови.

Приезжий, хоть и взмок, управился довольно споро и уже собирался воткнуть лопату в землю, когда смотритель предложил:

- Забирай с собой. Говорю же, кладбищенская лопата к этой земле привычна. Сама копать будет.

- На днях верну.- Парень забросил лопату в кузов, поверх кучи грунта.

- Оставь себе. Где земля, там и лопата. Ты, главное, землю назад не привози.

- С какой стати?

- Не привози - и все тут,- отрезал сторож, но не двинулся с места, когда парень запрыгнул в кабину и включил двигатель.

Грузовичок отъехал не сразу: водитель слушал, как дрожит и шепчет в кузове горка земли.

- Чего ждешь? - поторопил старик.

Видавший виды грузовичок устремился туда, где догорали сумерки; сзади, крадучись, подступала темнота. Над головой взапуски бежали тучи, растревоженные невидимой опасностью. Вдали, где-то у горизонта, рокотал гром. На ветровое стекло упало несколько дождевых капель, но водитель, поддав газу, успел как раз вовремя свернуть в свой переулок, потому что солнце покинуло небосвод и налетел ветер, под которым придорожные деревья стали клонить ветви и звать на помощь.

Спрыгнув с подножки, он посмотрел на небо, обвел глазами дом и невозделанный участок. Решение пришло само собой, когда две-три холодные капли дождя кольнули его в щеку: он загнал дребезжащий грузовичок прямо в пустой сад, отомкнул задний борт, приоткрыл его ровно на палец, чтобы перегной высыпался равномерно, и начал колесить туда-обратно. Темные комки с шепотом летели вниз, чужая земля с тихим ропотом просеивалась сквозь щель, и наконец кузов опустел. Тогда парень выбрался в предгрозовую ночь и стал смотреть, как ветер треплет черную мульчу.

Поставив грузовик в гараж, он укрылся на заднем крыльце и размышлял: землю дождем промочит - поливать не придется.

Так он стоял довольно долго: оценивал кладбищенский грунт, ждал, когда ливень хлынет по-настоящему, но потом опомнился - чего ждать-то? Эка невидаль. И ушел в дом.

В десять часов легкая морось постучала в окна и просыпалась на темный сад. В одиннадцать дождик осмелел, и вода зажурчала в отводных канавках.

В двенадцать полило как из ведра. Молодой хозяин выглянул в окно, чтобы проверить, хорошо ли впитывает влагу новая земля, но под далекими вспышками молний увидел только грязь, которая гигантской губкой вбирала в себя потоки ливня.

А уж в час ночи на дом обрушилась целая Ниагара, окна ослепли, абажур задрожал.

Буйная Ниагара утихла внезапно, ее проводил необычайной силы разряд молнии, который прочертил, пригвоздил к месту темный земляной покров и полыхнул где-то поблизости, совсем рядом, у стен, десятками тысяч взорвавшихся лампочек. После этого зубодробительный гром с треском бросил вниз непроглядную тьму.

Молодой хозяин, лежа в постели, сокрушался, что рядом нет даже приблудной собачонки, не то что человеческого тепла; он зарылся лицом в подушку, сгреб в охапку простыни, но не выдержал и вскочил, вытянулся во весь рост, разведя темную тишину, а гроза ушла, ливень иссяк, и только последние капли с шепотом просачивались в зыбкую почву.

Его передернуло, потом зазнобило; он обхватил руками холодные плечи, чтобы унять дрожь, и почувствовал сухость в горле, но не нашел в себе сил ощупью двинуться в кухню, чтобы налить воды, или молока, или недопитого вина - сгодилось бы что угодно. Пришлось снова лечь; губы совсем пересохли, зато на глаза навернулись беспричинные слезы.

Земля на вывоз, бесплатно,- припомнил он. Ну и затея, придет же такое в голову. Земля на вывоз!

В два часа ночи он услышал, как тикают его наручные часы.

В половине третьего проверил у себя пульс: на запястье, на лодыжке, на шее, потом на висках, потом в голове.

Дом потянулся навстречу ветру и прислушался.

Но в недвижной ночи ветер оказался бессилен; промокший сад замер в ожидании.

Наконец... вот оно. Открыв глаза, парень повернул голову в сторону темного окна.

Он затаил дыхание. Что? Да? Да? Что?

Под окном, под стеной, под домом, где-то снаружи раздавался шорох, невнятный ропот, который звучал все громче и громче. Может, это росли травы? Раскрывались цветы? Или шевелилась, скукоживалась земля?

Оглушительный шепот пронизывал тень и темень. Что-то восставало. Что-то двигалось.

Его обдало ледяным холодом. Сердце замерло.

Во мраке, за окном.

Наступила осень.

Пришел октябрь.

Сад звал...

Пожинать плоды.

Примечания:

Грант, Улисс Симпсон (1822-1885) - главнокомандующий армии Севера во время Гражданской войны в США (1861-1865). Впоследствии, в 1869-1877 г., 18-й президент США, республиканец. (См. также "Последние почести").

Ричмонд - город на юго-востоке США (штат Виргиния). В период Гражданской войны - центр конфедерации южных рабовладельческих штатов.

Шерман, Уильям Текумсе (1820-1891) - американский генерал. Во время Гражданской войны в США провел рейд в тыл южан, сыграв тем самым решающую роль в разгроме армии Юга. В 1869-1883 гг. командовал армией США.

Лафайет, Мари-Жозеф (1757-1834) - маркиз, французский политический деятель, ставший генералом американской армий во время Войны за независимость в Северной Америке в 1775-1783 гг.

...Эдгара Аллана По в почетном карауле, - Выдающийся американский прозаик и поэт Э.-А. По (1809-1849) некоторое время (1829-1831) был курсантом военной академии Уэст-Пойнт.

Сан-Хуан Хилл - самая высокая вершина кубинского горного хребта Сан-Хуан, где произошло решающее сражение времен испано-американского конфликта 1898 г., положившее конец испанскому колониальному господству над американскими территориями.

Манассас - город в США (штат Виргиния), где в ходе Гражданской войны между Севером и Югом произошли два крупномасштабных сражения (1861 и 1862 гг.).

Геттисберг - город в США (штат Пенсильвания), где в 1863 г. армия северян под командованием Дж. Мида отразила наступление армии южан под командованием генерала Р. Ли, что создало перелом в ходе войны в пользу северян.



 

Читайте cлучайный рассказ!

Комментарии

Написать отзыв


Имя

Комментарий (*)


Подписаться на отзывы


Е-mail

Брэд, 4 мая 2008

Мне тоже оригинал больше понравился. Хотя "Земля на вывоз" более интригующе звучит, чем "Free Dirt" Вообще я отметил, что в этом произведении много образов-символов: кладбищенская лопата, как эстафетная палочка, опять же любимая тема РБ надвигаяющейся грозы и тд. Правда не очень понял про бедную девушку, в промерзшей земле.

Shelter, 30 апреля 2008

Очень-очень сложный рассказ, тяжелый и глубокий. Его можно смело ставить в один ряд с повестью "Надвигается беда". Тоже своеобразная форма произведение-предупреждение. Так и хочется поставить эпиграф "Что посеешь, то и пожнешь". Но мне этот рассказ стал более-менее понятен все-таки после прочтения оригинала.

Написать отзыв


Имя

Комментарий (*)


Подписаться на отзывы


Е-mail


Поставьте сссылку на этот рассказ: http://raybradbury.ru/library/story/96/3/1/

На английском языке:

Free Dirt

Рассказ вошёл в сборники: