Став на полгода старше, я на следующий день объявился у Финна, гонимый дождем, который дожидался, чтобы унести меня потом обратно.
Я пристроил свой багаж у стойки бара, облокотившись на которую Финн разглядывал мои вещи, так же как Дун, Майк и все остальные.
- Что, уезжаешь? - спросил Финн.
- Да.
Обитатели паба обернулись и перестали пить из своих разнокалиберных стаканов.
- Случилось знаменательное событие, - сказал я. - Неожиданность.
- Это мы здесь всегда приветствуем. - Финн поставил на стойку "Гиннесс". - Поделишься с нами?
- После всех проведенных здесь часов, дней, недель и месяцев я проснулся вчера утром, - сказал я, - подошел к зеркалу, постоял, посмотрелся в него, бросился к своей машинке и без передышки печатал семь часов. Наконец в четыре часа дня я написал "КОНЕЦ" и позвонил в "Кортаун-хаус" сказать, что все кончено, готово. И поймал такси, приехал и бросил ему на колени сорок страниц. И мы открыли бутылку шампанского.
- Помолись, чтобы завелась, - сказал он.
Мы помолились. Завелась. Мы покатили по дороге к Ирландскому морю, в порт, вон из 1918, 1922, 1929, 1945 и 1953 годов. Я не стал оглядываться на Финнов паб, исчезнувший из виду в прошлом. Мокрыми от слез глазами я увидел, что, о Боже, холмы зеленые. Да. Холмы были зеленые.