Другая дорога. Рассказ Рэя Брэдбери
Переводчик: Елена Петрова

208

Воскресным утром они въехали в зеленую зону, оставив далеко позади алюминиевый город, и все время смотрели на небо, которое тоже вырвалось на свободу и двигалось вместе с ними, словно незнакомое озеро в знакомом месте, невыразимо голубое, с белыми барашками пены.

Сбросив скорость, Кларенс Трэверс подставил лицо свежему ветру и запаху скошенной травы. Он взял за руку жену и обернулся к сыну с дочкой, которые впервые в жизни не дрались на заднем сиденье - по крайней мере, в этот миг; машина двигалась от одного тихого и прекрасного местечка к другому, отчего начинало казаться, что этому зеленому воскресному роскошеству не будет конца.

- Какая благодать,- сказала Сесилия Трэверс- Сто лет не выбирались на природу.- Муж почувствовал, как ее рука ответила на его прикосновение и тут же полностью расслабилась.- Не могу забыть этих дамочек, которые вчера, не допив коктейлей, хлопнулись в обморок от духоты,- вот ужас-то!

- Действительно ужас,- согласился Кларенс Трэверс- Но как бы то ни было - вперед!

Он нажал на педаль газа и прибавил скорости. Совсем недавно, на выезде из города, обстановка была довольно нервной, машины пронзительно сигналили и подталкивали их туда, где, если очень повезет, можно было найти островки зелени, пригодные для пикников. Оказавшись на скоростной полосе, он с риском для жизни перестроился в крайний правый ряд, и через некоторое время скорость удалось сбросить до пятидесяти миль в час, что было уже почти комфортно. Маневры окупились с лихвой, как только в окна повеяло ароматами цветов и деревьев. Без видимой причины он рассмеялся, а потом сказал:

- Когда мы вот так выбираемся из дому, мне хочется ехать куда глаза глядят, лишь бы не возвращаться в этот проклятый город.

- Давайте уедем на сто миль! - воскликнул его сын.

- На тысячу! - закричала дочка.

- Можно и на тысячу,- согласился Кларенс Трэверс- Только медленно, по одной миле за раз.- И тихо изумился: - Вот это да!

С правой стороны неожиданно, будто из придуманного мира, возникла заброшенная дорога.

- Чудо! - сказал мистер Кларенс Трэверс.

- Где, где? - загалдели дети.

- Смотрите! - Кларенс Трэверс перегнулся че рез плечо жены и указал рукой в ту сторону.- Старая дорога. Раньше только по ней и ездили.

- Вот по той? - удивилась жена.

- Ничего себе, какая узкая! - поразился сын.

- Тогда и машин было немного.

- Похожа на большую змею,- сказала дочка.

- Так и есть: все старые дороги извивались и петляли. Помнишь?

Сесилия Трэверс кивнула. Машина теперь двигалась совсем медленно, и они разглядывали узкую бетонную полосу, которую тут и там деликатно прорезали пучки зеленой травы, а по обочинам украшали полевые цветы и стрелы утреннего света, летящие сквозь высокие кроны уходящих к лесу дубов, кленов и вязов.

- Эту дорогу я знаю как свои пять пальцев,- сообщил Кларенс Трэверс- Хотите по ней прокатиться?

- Ой, Кларенс, нам...

- Я серьезно!

- Папа, давай, ну пожалуйста!

- Решено, едем,- твердо сказал он.

- Туда нельзя! - запротестовала Сесилия Трэ верс- Наверняка это запрещено. Там опасно.

Не дослушав, он отделился от стремительного транспортного потока, свернул в неглубокий кювет и с улыбкой направил машину прямо по ухабам к старой дороге.

- Кларенс, опомнись! Нас арестуют!

- За движение со скоростью десять миль в час по заброшенной дороге? Все, больше никаких споров, чтобы не портить такой чудесный день. Будете хорошо себя вести - куплю всем газировки с сиропом.

Тут они добрались до старого дорожного покрытия.

- Видите, как все просто! Ну, ребята, выби райте: в какую сторону?

- Туда, вот туда!

- Как скажете!

И они не спеша покатили по старой дороге, которая серо-белым удавом ползла в бархатные луга, петляла по пригоркам, величественно нисходила во влажные рощи, на запах ручьев и болот, на зов кристально-прозрачной воды, что с целлофановым шорохом струилась по отвесным камням. На ходу они даже успевали разглядеть водяных паучков, которые облюбовали запруды из последних октябрьских листьев и расчерчивали недвижную гладь замысловатой клинописью.

- Папа, а это кто такие?

- В лужицах? Водомеры. Такого конькобежца голыми руками не возьмешь! Караулишь-караулишь, потом - цап! А его и след простыл. Вот так и узнаешь, что есть в этой жизни вещи, которые не даются в руки. С течением времени их становится все больше, поэтому начинать надо с малого - убедить себя, что их и вовсе нет.

- Так неинтересно!

- Это глубокая философская мысль, мистер Трэверс. Итак, продолжим путь, мистер Трэверс- Он пришел в доброе расположение духа и, повинуясь собственному приказу, продолжил путь.

Дорога привела их в лес, который всю зиму простоял, как в затяжном ноябре, а теперь с опаской развешивал зеленые флажки, встречая новое время года. Бабочки, похожие на разноцветное конфетти, возникали из чащи и, как хмельные, трепыхались в воздухе, а их зубчатые тени бегали по воде и траве.

- Развернись здесь,- сказала Сесилия Трэверс.

- Ну пожалуйста, мам! - взмолились сын и дочь.

- Что за спешка? - спросил Кларенс Трэверс- Вот скажите, многие ли из ваших приятелей могут похвастаться, что катались по дороге, где годами не проезжала ни одна машина? Думаю, таких счастливчиков просто нет! У кого еще отец настолько смел, чтобы проехать по бездорожью и направиться в неведомые края? А? Миссис Трэверс хранила молчание.

- Вот за тем пригорком,- сказал Кларенс Трэ верс,- дорога свернет налево, потом направо, по том опять налево: зигзагообразный поворот, а за ним еще один. Сейчас увидите.

- Налево.

- Направо.

- Налево.

- Зигзагообразный поворот. Машина довольно урчала.

- Еще один!

- В точности, как ты сказал!

- А теперь смотрите.- Кларенс Трэверс указал рукой вдаль. В сотне ярдов с ревом мелькала скоростная автострада, уставленная рекламными шитами. Кларенс Трэверс проводил ее пристальным взглядом и скользнул глазами по траве, отделяющей ее от тенистой старой дороги, похожей на пересох шее русло, которое не знало приливов и слушало только ветер, приносящий издалека вечный шум транспорта.

- Знаешь,- сказала жена,- от вида этой авто страды мне почему-то стало жутко.

- Пап, давай до самого дома поедем по этой дороге,- попросил сын.

- К сожалению, не получится.

- От вида автострады мне всегда жутко,- сказала жена, глядя в ту сторону, где с ревом неслись автомобили, которые невозможно было даже рассмотреть.

- Всем жутковато,- отозвался Кларенс Трэверс- Но, как говорится, кто не рискует, тот не выигрывает. Что поделаешь?

- Да ни черта тут не поделаешь,- вздохнула жена.- Сворачивай на эту проклятую магистраль.

- Погоди.

Кларенс Трэверс направлялся к маленькому, можно сказать крохотному, поселку, неожиданно возникшему близ прозрачной воды, под сенью гигантских деревьев: с десяток обшитых замшелыми досками, давно не крашенных домиков. На каждом крыльце раскачивалось от ветра пустое кресло-качалка; на травяном ковре, в прохладе полуденной тени, дремали собаки; у дороги стояла бакалейная лавка с видавшей виды бензоколонкой.

Они подъехали ближе, вышли из машины и, не веря своим глазам, тоже замерли среди этой неподвижности, как восковые фигуры.

Дверь бакалейной лавки со скрипом отворилась; оттуда появился старик, который поморгал глазами и спросил:

- Вы как сюда попали - неужто по старой до роге?

Под укоризненным взглядом жены Кларенс Трэверс почувствовал себя неуютно.

- Именно так, сэр.

- Лет, почитай, двадцать никто сюда не загля дывал.

- Мы и сами приехали наудачу,- сказал мистер Трэверс и, помолчав, добавил: - А тут - прямо дар судьбы!

- Удар судьбы,- процедила жена.

- Автострада наши края стороной обошла, до нее с милю будет, вам вот туда,- сказал старик.- Из-за нее наш городок и захирел. Остались такие, как я - одно старичье.

- Здесь, наверно, у хозяев можно снять комнаты?

- Милости прошу. Вам только летучих мышей прогнать да пауков вымести - и живите на здоровье в любом доме, за тридцатку в месяц. А хозяин тут я.

- Не стоит беспокоиться, он просто так спросил,- вмешалась Сесилия Трэверс.

- Понятное дело,- кивнул старик.- До города далеко, до автострады тоже неблизко. А зарядит дождь - грунтовая дорога раскиснет, грязи будет по колено. В здешние места, честно сказать, и проезд-то запрещен. Хотя никто не следит.- Старик фыркнул и покачал головой.- Будьте спокойны, я на вас не донесу! Признаться, у меня поджилки затряслись, когда вас увидел. Смотрю на календарь и думаю: мать честная, уж не вернулся ли двадцать девятый год?

Вспомнил, воскликнул про себя Кларенс Трэверс. Это Фокс-Хилл. Раньше здесь стоял город с тысячным населением. Когда я был совсем маленьким, мы приезжали сюда летними ночами, поздно-поздно. Останавливали машину; я дремал на заднем сиденье, при лунном свете. Бабушка с дедом тоже сидели сзади, рядом со мной. Как здорово кататься по ночам, когда впереди белеет дорога, с неба смотрят звезды, а взрослые заняты собой, их голоса слышатся будто бы издалека: говорят, говорят, смеются, шепчутся. За рулем, конечно, отец, воплощенная основательность. Так бы и плыть сквозь летнюю темень, вдоль озера, к дюнам, к заросшему диким виноградом безлюдному пляжу, на котором безвылазно жил ветер. Мы ехали под луной в кладбищенской тишине, где лишь изредка поскрипывал песок да шуршали пепельно-серые волны - это озеро паровозом утюжило берег. А я, свернувшись калачиком, вбирал в себя запах бабушкиного пальто, прохладного от ветра, и родные голоса, что укутывали меня одеялом непреходящей надежности: я знал, что никогда не стану старым и всегда буду разъезжать на нашем драндулете с опушенными брезентовыми бортами. И мы всегда будем останавливаться в этом городке, поздно-поздно, часов в девять, а то и в десять вечера, чтобы отведать мороженого - орехового и фруктового, с восхитительным, едва уловимым запахом бензина. Всей семьей мы дружно лизали это лакомство, хрустели вафельными рожками и вдыхали бензиновый запах, а потом, сонные и довольные, ехали домой, в Гринтаун, и было это тридцать лет назад. Опомнившись, он сказал:

- Кстати, об этих домах: есть ли возможность привести их в порядок? - Он прищурился.

- Это как посмотреть: они полвека простояли и еще простоят, но труха уже сыплется. Выбирай те, какой на вас смотрит, уступлю за десять тысяч - таких цен, согласитесь, нынче нету. Коли вы художник... то бишь... живописец, вам в самый раз будет.

- Нет, я не художник. Я сочиняю рекламные тексты.

- Значит, и рассказы сочиняете, дело ясное. Что ж, тут и писателю благодать: тишина, никаких соседей, пиши себе, сколько душе угодно.

Сесилия Трэверс молча стояла между мужем и незнакомым стариком. Кларенс Трэверс не смотрел в ее сторону: он смотрел на тлеющие угли перед входом в лавку.

- Думаю, мне бы здесь неплохо работалось.

- Это точно,- подтвердил старик.

- Я уже не раз подумывал,- сказал мистер Трэ верс,- что пора нам уехать из города и пожить тихо- спокойно.

- Это точно,- сказал старик.

А миссис Трэверс ничего не сказала; она порылась в сумочке и достала зеркальце.

- Хотите пить? - спросил мистер Трэверс с пре увеличенной заботливостью.- Будьте добры,- об ратился он к старику,- три бутылочки апельсинового сока. Нет, пожалуй, четыре. Старик ушел в лавку, откуда повеяло гвоздями, печеньем и пылью.

Когда он скрылся за дверью, мистер Трэверс повернулся к жене. У него загорелись глаза.

- Это мечта! Давай так и сделаем!

- Как? - переспросила жена.

- Переедем сюда, надо только принять решение. Что нас удерживает? Скажи, что? Мы из года в год даем себе клятву: уедем от шума, от сутолоки, чтобы детям было где побегать. И тогда...

- Ну, хватит! - вскричала жена.

Старик, покашливая, возился в лавке.

- Что за блажь? - Она понизила голос- Мы только-только выплатили последний взнос за квартиру, у тебя прекрасная работа, дети привыкли к школе, я посещаю престижный клуб, и не один. Мы вбили огромные деньги в ремонт. У нас...

- Послушай,- начал он, словно надеясь, что она будет слушать.- Не это главное. Здесь легко дышится. А в городе - черт возьми, ты же сама жалуешься...

- Только в силу привычки.

- Этот клуб - разве он так уж важен?

- Важен не клуб, а круг знакомых!

- Случись нам завтра отдать концы, эти знакомые и бровью не поведут! - сказал он.- Если я попаду под машину, мимо промчатся тысячи водителей, пока какой-нибудь любопытный не надумает посмотреть, кто валяется на дороге - человек или собака.

- А твоя работа...- начала она.

- Ну и что? Десять лет назад мы с тобой прики нули: еще два года - и у нас будет достаточно денег, чтобы я мог уйти из фирмы и взяться за роман! Но потом каждый год мы говорили одно и то же: нет, не сейчас, в будущем году! Через год, еще через год!

По крайней мере, жили в свое удовольствие.

- Ну, разумеется! Подземка - одно удовольствие! Автобусы - одно удовольствие! Коктейли, пьяные гости - что может быть лучше? Рекламные слоганы? О, да! Только у меня уже в печенках сидят эти удовольствия. Теперь я собираюсь написать обо всем, что видел, и лучшего места для этого не найти. Вот там домик, взгляни! Неужели ты не видишь, как я сижу у окна за пишущей машинкой?

- Побереги легкие.

- Поберечь легкие? С большой радостью! Я достиг своего предела. Решайся, Сесилия, давай добавим огонька в нашу семейную жизнь, сделаем попытку!

- А дети...

- Здесь будет здорово! - сказал сын.

- Наверно,- сказала дочь.

- Я еще не стар,- добавил Кларенс Трэверс.

- Я тоже.- Она коснулась его руки.- Но это не значит, что нужно рисовать "классики" и прыгать очертя голову. Вот когда дети встанут на ноги, можно будет подумать.

- Дети, "классики" - о чем ты говоришь? Что ж... мне пишущую машинку брать с собой в могилу?

- Время пролетит незаметно. Мы...

Дверь лавки скрипнула, но никто не понял, сколько времени старик простоял на пороге. По выражению его лица этого было не определить. Он сделал шаг вперед, сжимая в веснушчатых руках четыре бутылочки газированного сока. Они были приняты с улыбками.

Все четверо под лучами солнца пили теплую шипучку. Летний ветер гулял в гротах зарослей, укрывших старый, тенистый поселок. Деревья сомкнулись над головой, как зеленый храм, как высокий собор, в котором уместились затерянные внизу фигурки и строения. Нетрудно было вообразить, как эти кроны шуршат по ночам, словно океанские волны на бескрайнем берегу. Честное слово, подумал Кларенс Трэверс, я бы здесь спал как убитый, спал бы сном младенца.

Он расправился со своим напитком, а жена осилила только половину и отдала бутылочку детям, которые тут же подрались из-за остатков сока. Старик стоял молча; наверно, был не рад, что затронул больную тему.

- Ну, окажетесь в наших краях - заезжайте в гости,- сказал он.

Кларенс Трэверс полез за бумажником.

- Нет-нет! - запротестовал старик.- Я угощаю.

- Спасибо вам, большое спасибо.

- Не за что.

Они уселись в машину.

- Если хотите выбраться на автостраду,- сказал старик, заглядывая в водительское окно и вдыхая запах нагретой кожаной обивки,- не пропустите грунтовую дорогу. Да езжайте потише, не то подвеску разобьете.

Кларенс Трэверс посмотрел прямо перед собой, на решетку радиатора, и включил зажигание.

- Счастливо,- проговорил старик.

- До свидания! - закричали дети и стали махать ему на прощанье.

Машина медленно выезжала из поселка.

- Ты слышал, что сказал старик? - спросила жена.

- Что?

- Запомнил, как выбраться на автостраду?

- Да, я все слышал.

Они ехали через прохладный, тенистый поселок, разглядывая террасы и окна с цветными вставками по краям. Если сквозь такое окно посмотреть из комнаты на улицу, то прохожие раскрасятся в разные цвета, в зависимости от того, какой выберешь квадратик. Посмотришь сквозь желтое стекло - все станут китайцами, сквозь красное - индейцами. Выбирай любое: розовое, зеленое, фиолетовое, пурпурное, лиловое, хоть цвета карамели, хоть лимона-апельсина, хоть жухлой травы, хоть морской волны - и гляди себе на лужайки, на деревья, а то и на эту медленно ползущую машину.

- Да, запомнил,- повторил Кларенс Трэверс.

Поселок скрылся из виду. Они свернули на грунтовую дорогу и выехали к автостраде. У обочины пришлось подождать, пока не образуется просвет в плотном потоке транспорта: туда удалось вклиниться, и вскоре их уже несло со скоростью пятьдесят миль в час, в шуме и грохоте, по направлению к городу.

- Так-то лучше,- приободрилась Сесилия Трэверс- По крайней мере, ясно, где мы находимся.

Вдоль трассы мелькали рекламные щиты: ритуальные услуги, слоеное тесто, хлопья для завтрака, автосервис, отель. Отель под нещадным огнем полуденного солнца, думал мистер Трэверс, в котле с кипящей смолой, которая когда-нибудь поглотит все небоскребы, что бесстыдно поднялись торчком: они уйдут в бурлящую лаву и сохранятся в ней для будущих цивилизаций. И когда наступит миллионный год новой эры, пытливые ученые вскроют утробы электрических ящеров, стальных динозавров, и найдут мелкие белые косточки, и восстановят по ним хрупкие скелеты тех, кто сочинял рекламные слоганы, посещал престижные клубы и бегал в школу. У мистера Трэверса защипало в глазах. И ученые скажут: вот, оказывается, что употребляли в пищу стальные города, подумать только! - и пнут ногой эти находки. Вот, оказывается, чем набито стальное чрево! Бедняги, у них не было ни малейшего шанса выжить. Видимо, стальные чудовища держали их в неволе и поедали на завтрак, на обед и на ужин. Живой белок, просто живой белок в огромной металлической клетке.

- Папа, смотри, смотри, а то пропустишь! Детские крики вывели его из раздумья. Сесилия

Трэверс не повернула головы. Зато дети глядели во все глаза.

Слева от автострады мелькала старая дорога, бесцельно плутая среди полей, лугов и речушек,- приветливая, прохладная и тихая.

Мистер Трэверс резко обернулся, но видение уже исчезло: его спугнули рекламные щиты, деревья и пригорки. Машину со всех сторон теснили другие автомобили; они гудели, взвизгивали и скрежетали; взяв в плен чету Трэверсов с двумя детьми, они приказали им сидеть молча и потащили под эстакаду, дальше, дальше, в город, который не почувствовал их отсутствия и не заметил возвращения.

- А ну-ка, проверим, можно ли из этой машины выжать миль шестьдесят, а еще лучше шестьдесят пять в час,- сказал Кларенс Трэверс.

Оказалось, можно.

Подписаться на отзывы

Подписаться на отзывы