Режиссёр и продюсер — Джон Хьюстон.
Оператор — Освальд Моррис.
Композитор — Филип Сэнтон.
В ролях:
Грегори Пек — Капитан Ахав.
Ричард Бейсхарт — Измаил.
Лео Генн — Старбак, старший помощник капитана.
Орсон Уэллс — Отец Мэппл, проповедник.
Фридрих фон Ледебур — Квикег.
Эдрик Коннор — Дагу, чернокожий гарпунщик.
Ноэль Пёрселл — корабельный плотник.
Длительность: 116 минут.
Предыстория
В 1953 году режиссёр Джон Хьюстон прочитал рассказ Брэдбери «Ревун» о последнем динозавре на Земле, поднявшемся из морских глубин на рёв маяка, который он ошибочно принял за жалобный крик одного из своих потерянных собратьев. В своей автобиографии «Открытая книга» («Open Book», 1980) Джон Хьюстон пишет: «Я прочёл множество рассказов Брэдбери и увидел нечто неуловимо напоминающее стиль Германа Мелвилла. Рэй дал понять, что не против сотрудничать со мной, поэтому когда дело дошло до написания сценария, я пригласил его присоединиться ко мне в Ирландии».
Когда тяжёлая неделя работы над романом «451° по Фаренгейту» постепенно подходила к концу, до Брэдбери дошли слухи о том, что Джон Хьюстон прибыл с коротким визитом в
Хьюстон тогда весьма ясно дал понять, что хотел бы работать с Реем, и что был бы не прочь экранизировать его «Марсианские хроники». Рэй надеялся, что во время нынешнего визита Хьюстон свяжется с ним, возможно, даже предложит взяться за сценарий.
Однако дни шли, а от Хьюстона не было ни звонка, ни телеграммы, и Рэй начал впадать в уныние.
Но вот его ожиданию пришел конец. Мэгги получила сообщение от Джона Хьюстона, и следующим утром Рэй уже говорил с ним по телефону. Было решено встретиться тем же вечером в номере отеля «Беверли Хиллз», где остановился режиссёр, и пропустить парочку коктейлей.
Рэй очень любил рассказывать об этой судьбоносной встрече. Даже спустя столько лет он вспоминал события того вечера с поразительной точностью, и когда рассказывал эту историю, очень похоже изображал грубоватый баритон Хьюстона.
«Я вошёл в его номер. Он сунул мне в руку стакан с коктейлем. Сел, склонился ко мне и спросил: «Рэй, чем ты занимаешься в следующем году?». «О, ничем особенным, мистер Хьюстон, ничем особенным», — ответил я. А он говорит: «Хм, Рэй, почему бы тебе не отправиться со мной в Ирландию и не поработать над сценарием к „Моби Дику?“». «Господи, мистер Хьюстон, да я и не
В полном потрясении Рэй покинул отель. «Позже, — говорил Рэй, — Джон вспоминал, что от его предложения у меня челюсть отвисла до самого пола». По пути домой Брэдбери заглянул в книжный, чтобы купить экземпляр «Моби Дика». И хотя эта книга у него дома уже была, но она была громоздкая, заключённая в специальный футляр для хранения. Рэю же нужен был более компактный том.
«В тот вечер я отправился домой, — с теплом вспоминает Рэй, — и сказал своей жене: «Помолись за меня». «Зачем?» — спросила она. «Затем, что за ночь мне нужно прочитать книгу и завтрашним утром отчитаться»».
Рэй нервничал. Конечно, ему очень хотелось принять предложение Хьюстона. Но книга Германа Мелвилла славилась своей монументальностью, и Рэй хотел быть уверенным, что это задание ему по силам.
Он окопался в гостиной и читал всю ночь напролёт. Но вместо того, чтобы прочесть книгу от начала до конца, он перескакивал со страницы на страницу, попеременно то углубляясь в середину, то пролистывая ту или иную главу, то вчитываясь в
«Это настоящий океан из фантастических отрывков и настроений, — замечал Рэй в своем интервью от 1972 года. — Это шекспировская постановка с флагами и знамёнами, флотилиями кораблей и стаями китов. В одно мгновение перед тобой чёрная палитра всех оттенков кошмара, ужаса, паники; в следующее — ты погружён в сияющую белизну.
Белизну Арктики и Антарктики, того, что зарождается в глубинах моря, бескрайнего пространства. И так снова и снова.
В конце концов я вернулся к эпизоду, где Ахав, опершись о борт, говорит: «Но какой
На следующий день, за ленчем в отеле «Беверли Хиллз», Рэй Брэдбери с энтузиазмом принял предложение Джона Хьюстона. Со стороны Хьюстона, выбор Рэя Брэдбери для киноадаптации этого монументального творения литературы XIX века был довольно смелым поступком. Это был поистине титанический труд — и Хьюстон нанял для него человека, чья репутация была построена на ракетах, татуированных чудаках, вампирах и динозаврах. Но по сути, как раз длившаяся всю жизнь любовь к динозаврам дала Рэю Брэдбери возможность заполучить эту работу.
Начало работы
Первые недели работы над сценарием были для Рэя настоящей нервотрёпкой, а сам роман казался ему совершенно непреодолимым. Он перечитывал отдельные куски снова и снова, сотни раз, работал по 12 часов в день, семь дней в неделю. Это было совершенно чуждым Брэдбери, привыкшему работать над несколькими проектами одновременно во избежание скуки и рутины. К концу января 1954 года сценарий Рэя был близок к завершению, однако ещё многое предстояло сделать. «Хьюстон поступил очень мудро, очень осмотрительно и тонко, умолчав о масштабе изменений, которые предстояло внести, — говорил Брэдбери. — Необходимо отдать ему должное, в делах подобного рода он обладал редкой интуицией».
В марте Хьюстон был готов начать кастинг на роли в фильме «Моби Дик», он предложил Брэдбери перебраться в Лондон для завершения работы над сценарием. У Хьюстона уже были определённые идеи относительно распределения ролей: он предложил Лео Дженна на роль Старбака, Роберта Морли на роль Билдада и, к всеобщему удивлению, Грегори Пека на роль капитана Ахава. Джон Хьюстон надеялся снять в этой роли своего отца, актёра Уолтера Хьюстона, но тот умер в 1950 году. Также рассматривались кандидатуры Фредерика Марча и Орсона Уэллса, Брэдбери предлагал на эту роль Лоуренса Оливье. Но в конце концов остановились на кандидатуре Грегори Пека — самого актёра этот выбор несказанно удивил.
14 апреля 1954 года Рэй сел за свою печатную машинку и за восемь часов написал последние 40 страниц сценария. Хьюстон прочёл результат трудов Брэдбери и объявил, что сценарий завершён. Съёмки фильма были намечены на лето.
Взаимоотношения с режиссёром
Рэй хотел приобрести более компактный и удобный экземпляр книги «Моби Дик». В книжном магазине Брэдбери разговорился с кем то, возможно, с клерком — и мимоходом сказал, что собирается отправиться в Ирландию, чтобы написать сценарий к фильму «Моби Дик» для Джона Хьюстона. Как вдруг дама, неспешно просматривающая книги в магазине, услышав слова Рэя, подошла к нему.
«Не езжайте с ним», — решительно сказала она. Рэй был совершенно сбит с толку. «Почему?» «Потому что он — чёртов сукин сын!»
Этой дамой оказалась Джиджи, жена сценариста Питера Фиртеля, живущая с ним раздельно. Фиртель знал Хьюстона ещё с детства и был соавтором режиссёра по таким картинам как «Мы были чужими» («We were strangers») и «Королева Африки» («The African Queen»). «Джон Хьюстон уничтожит вас, стоит только вам отправиться с ним в эту поездку», — предупредила она Рэя, представившись. Рэй был весьма удивлён и потому задумался, прежде чем ответить. «Что ж, — сказал он наконец, — он никогда ещё не встречал таких людей, как я. Может быть, со мной всё будет иначе. Может быть, он не попытается подчинить меня себе. Я всё же попробую». С этими словам Рэй покинул книжный магазин.
Хотя Джон Хьюстон ценил работу Брэдбери, неизбежно молодой писатель стал жертвой жестокого юмора режиссёра. За Хьюстоном закрепилась слава записного шутника, который не упускал случая повеселиться за чужой счёт. Он высмеивал Рэя за его боязнь авиаперелётов. Поначалу его остроты были мягкими, но со временем они становились всё злее. Хьюстон знал, что Рэй отчаянно искал его признания и расположения, и потому начал высмеивать своего сценариста публично.
Однажды в полдень Хьюстон, Рэй и двое помощников Хьюстона ехали в такси, собираясь перекусить
Позднее, при обсуждении сценария с глазу на глаз, Рэй спросил: «Джон, ты действительно считаешь, что я не вкладываю душу в сценарий? Что мне всё равно?». Крайне эмоциональный, чрезвычайно ранимый писатель был на грани того, чтобы расплакаться. «Рэй! — Хьюстон забулькал от смеха. — Рэй, да я же просто пошутил!». Рэй попытался рассмеяться, скрыть то, как его задела шутка режиссёра, но этот эпизод ознаменовал начало измывательств режиссёра над писателем. В последующие месяцы их отношения становились всё более натянутыми.
Постепенно Рэй начал видеть Хьюстона в новом свете. Но как только Рэй начинал разочаровываться в своем герое, Хьюстон вновь заманивал его на крючок предупредительным отношением и поддержкой. Эти двое были полными противоположностями: Хьюстон — грубый мачо с совершенно несносным характером, в то время как Брэдбери обладал острой чувствительностью, легко мог прослезиться, всегда нуждался в любви и внимании.
Рэй пытался подыгрывать Хьюстону. Например, когда Хьюстон объявил Брэдбери, что получил срочную телеграмму со студии, которой в то время руководил Джек Уорнер, с директивой ввести в сценарий любовную линию — Рэй побледнел от негодования и принялся топать по комнате. Он всеми силами пытался придерживаться тона и духа Мелвилла, введение романтической главной героини казалось ему полным абсурдом. Вскоре оказалось, что это одна из многочисленных шуток Хьюстона. И хотя Рэй всё ещё был вне себя, он посмеялся вместе с ним.
В марте 1954 года Хьюстон был готов перейти от написания сценария к съёмкам фильма. Он предложил Рэю перебраться в Лондон и уже на месте завершить работу над сценарием. Однако Хьюстон не мог удержаться от очередного подкола: он предложил Рэю лететь в Лондон вместе с ним или оставаться в Дублине самому по себе. Снова Хьюстон высмеивал боязнь Рэя летать. В ответ Рэй согласился отправиться в Лондон, но не самолётом, а переправиться ночным паромом через Ирландское море, утром встретиться с режиссёром и сразу же приступить к работе. Хьюстон был непреклонен. Он сказал, что если Рэй не поднимется на борт самолёта, то может оставаться Ирландии до скончания веков. Терпение Рэя
Спустя несколько недель, Рэй ужинал с Хьюстоном, Питером Фиртелем, помощником Хьюстона, Джеком Клейтоном и остальными, когда Хьюстон в очередной раз принялся критиковать принципы, по которым Брэдбери выбирает себе друзей. Джон снова поднял тему лошадей и вновь принялся насмехаться над товарищами Брэдбери из агентства Юнайтед Пресс. В этот раз Брэдбери не стал молчать или подстраиваться под Хьюстона.
«Джон, — сказал Рэй, повернувшись к нему, — пошёл ты на х**».
«Что?» — удивился Хьюстон.
Брэдбери объяснил: «У тебя весьма необычные друзья, но мне и в голову бы не пришло обсуждать их с
Все потеряли дар речи. Рэй редко бранился, он презирал ругань. Часть его гордилась поступком, другая часть беспокоилась о последствиях. «Все замерли. Как будто внезапно выскочивший кузнечик принялся публично критиковать льва».
Ужин был резко прерван. Все собрались расходиться. На улице, после непродолжительной потасовки, Хьюстон схватил Брэдбери за лацканы пиджака, поднял его в воздух и начал трясти перед его лицом кулаком. Повернувшись к Фиртелю, он спросил: «Ну что, врезать ему?». «Да, Джон, — ответил Рэй. — Ты можешь меня ударить, но сначала уволь меня». Рэй знал, что Хьюстон не станет увольнять его, потому что нуждался в завершённом сценарии. Хьюстон опустил Рэя на тротуар.
Расстроенный, Рэй направился к отелю. Фиртель последовал за ним, пытаясь его успокоить словами о том, что это была очередная шутка режиссёра. «Шутка? — проговорил Рэй, слёзы текли по его щекам. — Вот до чего мы докатились! До этаких шуток!». Было необходимо завершить сценарий, и Рэй был не в том состоянии, чтобы оставшиеся дни размышлять над унизительным поступком Хьюстона. Фиртель обещал поговорить с Хьюстоном и заставить того извиниться. На следующий день секретарь Хьюстона связался с Брэдбери и от имени своего начальника принёс извинения. Также он передал просьбу Хьюстона навестить его в отеле. Рэй немного подумал и согласился. При встрече Хьюстон протянул свою руку и предложил забыть досадное происшествие как можно скорее, вместо того сосредоточившись на деле. Хьюстон также уверил Брэдбери, что подобных инцидентов больше никогда не будет.
После съёмок
Позднее режиссёр назовёт фильм «…самой сложной картиной, какую я
Работа с Хьюстоном оказалась разочарованием для некоторых актёров. Грегори Пек признавал, что ему не хватало художественного руководства. «У Хьюстона не очень хорошо получалось направлять актёров, — вспоминал Пек. — Если актёрский состав был подобран идеально… всё шло как по маслу. Но помочь актёрам найти манеру исполнения он не мог».
Бюджет фильма превысил запланированные расходы. Изначально на съёмки было выделено 3 миллиона долларов, потрачено на съёмки было на полтора миллиона долларов больше.
Несмотря на сложности в работе, Рэй поблагодарил режиссёра за уникальный опыт. Однако трудности продолжались. В порыве благодарности он предложил Хьюстону указать в титрах соавторство. На что режиссёр ответил: «Нет, Рэй, это твой сценарий». И в первых рекламных листовках в качестве сценариста действительно значился только Рэй Брэдбери, но затем Рэй заметил имя режиссёра рядом со своим на мимиографических копиях сценария, сделанных секретарями режиссёра. Затем имя Хьюстона как соавтора появилось в рекламных материалах. Рэй обратился в гильдию сценаристов, но имя Хьюстона имело в Голливуде больший вес. Гильдия признала, что режиссёрский опыт Хьюстона наверняка оказал большое влияние на работу Брэдбери. Авторитет режиссёра перевесил доводы писателя, и его имя осталось в титрах в качестве соавтора.
Премьерный показ фильма состоялся 27 июня 1956 года в кинотеатре Пантаджис в Голливуде. Это было поистине блестящее событие. Фильм имел значительный кассовый успех, собрав 5 миллионов долларов и попав в десятку бестселлеров 1956 года.
Поездка в Дублин произвела огромное впечатление на писателя. Впоследствии было написано множество рассказов, действие которых происходит в Дублине. В книги писателя перекочевали подсмотренные сюжеты, легенды, герои — бесшабашные и странные ирландцы и завораживающий сам собой антураж. Именно к этой серии относятся такие выдающиеся рассказы как «Призраки нового замка» и «Отпрыск Макгиллахи».
В