451 градус по Фаренгейту / Fahrenheit 451, 1953

Возможно, лучшее из крупных произведений Брэдбери. Повесть «451 градус по Фаренгейту» рисует антиутопическое общество будущего, а по сути — «нашу реальность, доведённую до абсурда». Брэдбери придумал государство, где законодательно запрещено чтение и хранение книг. Ради политкорректности и общего спокойствия общий уровень духовных и интеллектуальных запросов граждан искусственно занижается. Но находятся бунтари и беглецы.

Это одно из редких научно-фантастических произведений Брэдбери. Очень волнующее, трогательное и вместе с тем очень живое и динамичное. При сравнительно простом сюжете текст насыщен аллюзиями, в том числе на библейские тексты и сложной символикой.

История написания романа «451 градус по Фаренгейту»

В 1934 году Рэй жил в Лос-Анджелесе и смотрел как минимум по 12 фильмов в неделю. Перед каждым показом транслировали материал кинохроники, который глубоко шокировал его. Перед его глазами проносились зернистые чёрно-белые кадры, на которых фашисты швыряли книги в пылающие костры, и это зрелище оставило выжженную отметину в его подсознании. Рэй сидел, омываемый светом кинопроектора, пламя отражалось в его круглых очках, а по лицу его катились слёзы.

Во времена Великой депрессии книги — а особенно бесплатные книги из общественной библиотеки — были его единственным утешением. В 1966 году в предисловии к книге «451 градус по Фаренгейту» Рэй Брэдбери писал: «Когда Гитлер сжигал книгу, я остро чувствовал, уж простите меня, будто он убивал человека. Впрочем, в конечном итоге истории, люди и книги — одной плоти».

Рассказы-предшественники

В конце сороковых Рэй написал ряд произведений, которые он позднее называл «пять хлопушек», благодаря которым разгорелся «451 градус по Фаренгейту»: «Костёр» («The Bonfire»), «Лучезарный Феникс» («Bright Phoenix»), «Изгнанники» («The Exiles»), «Эшер II» («Usher II») и «Пешеход» («The Pedestrian») Эти рассказы затрагивали темы цензуры, запрещённых книг, сжигания книг, силы индивидуальности или спасения искусства из когтей тех, кто мог уничтожить его. Все они относились к жанру социальной сатиры и обращались к вопросам, особенно близким Рэю Брэдбери.

В 2011 году издательство HarperCollins выпустило сборник «A Pleasure to Burn» («Удовольствие жечь»). В этой книге собраны рассказы и повести Рэя Брэдбери, которые послужили основой для романа «451 градус по Фаренгейту». В сборник вошли как известные публике тексты, так и прежде не издававшиеся. В частности, в основу книги были положены небольшие повести «Пожарник» и «Далеко за полночь» (не путать с одноимённым рассказом, который Брэдбери написал позже).

Книгу можно заказать в магазине Amazon.

«Пешеход» (рассказ, из которого фактически выросло произведение «451 градус по Фаренгейту») родился из весьма странного случая, произошедшего с самим писателем. Как частенько рассказывал эту историю Рэй, было поздно. В Лос-Анджелесе стояла ветреная осенняя ночь, ветер доносил запах гари. Рэй и кто-то из его приятелей (кто именно, Рэй уже не помнит) отужинали в ресторане в округе Уилшир и как раз прогуливались до остановки, увлечённо беседуя. Личного автомобиля у обоих не было. Во время ходьбы Рэй жевал крекеры, коробку которых он, склонный к небольшим чудачествам, взял с собой в ресторан, чтобы перекусить после. Рядом с ними притормозила полицейская машина. Из автомобиля вышел полисмен и приблизился к мужчинам. Он спросил, чем это они занимаются.

«Шагаем. Одной ногой, потом другой, топ-топ», — ответил Рэй с полным ртом крекеров. Не удовлетворенный таким ответом, офицер повторил свой вопрос. «Дышим воздухом, — ответил Рэй, — говорим, общаемся, гуляем». По мере того, как он говорил, кусочки крекера вылетали из его рта прямо на униформу офицера. Полисмен стряхнул крошки со своей груди и плеч.

«То, что вы остановили нас, лишено всякой логики, — продолжил Рэй. — Если бы мы собирались обчистить забегаловку или вломиться в магазин, мы бы были за рулём, чтобы ограбить или осуществить взлом и тут же уехать. Как видите, у нас нет машины, только наши ноги».

Рэй вспоминал, что полисмен был совершенно ошарашен тем, что посреди ночи, в городе, не славящемся удобством для пеших прогулок, ему встретились два пешехода. Он принял Рэя за нахала, хотя на самом деле Рэй просто был самим собой: неумышленно беспардонным и немного наивным. «Прогуливаетесь, значит? — спросил офицер. — Просто прогуливаетесь?». Рэй и его товарищ кивнули, мысленно задаваясь вопросом, уж не стали ли они жертвами какой-нибудь странной шутки. «Что ж, — ответил полисмен, — чтобы больше этого не было!». Офицер вернулся к своему автомобилю и уехал в ночь.

Замысел романа

Самый ранний набросок будущего романа назывался «Далеко за полночь» («Long After Midnight»), он был написан вскоре после того, как Рэй и Мэгги переехали в дом на Кларксон Роуд. Прежняя квартирка в Венисе (район Лос-Анджелеса), была слишком маленькой, поэтому Рэй и Мэгги подыскали себе новый дом, расположенный под номером 10750 по Кларксон Роуд. Это был белый одноэтажный типовой дом, в котором находились три спальни и одна ванная комната, а также лужайка на заднем дворе и отдельный гараж — идеальное рабочее пространство для Рэя. Деньги на первый взнос чета Брэдбери одолжила у родителей. Дом был приобретён за 12 000 долларов, и в августе 1950 года они въехали в него.

Рэю ещё только предстояло превратить гараж в помещение, сколько-нибудь подходящее для работы. Однажды в полдень, когда он блуждал среди полок публичной библиотеки Калифорнийского Университета, он обнаружил идеально место для того, чтобы писать. «Я нашёл для себя идеальный способ обрести вдохновение, — говорил Рэй. — Я отправился в лос-анджелесскую библиотеку, бродил меж стелажей, брал книги с полок, прочитывал строчку тут, абзац там; выхватывал искомое и проглатывал его, чтобы затем двигаться дальше, и вдруг судорожно принимался записывать что-то на небольшом клочке бумаги».

Однажды, услышав стук печатной машинки, доносящийся со стороны лестничного пролёта, он отправился вниз по лестнице, чтобы узнать, откуда же идет звук. В библиотечном подвале обнаружилась комната, где стояли ряды столов с хорошо смазанными печатными машинками на них. Каждая машинка была снабжена счётчиком; для того, чтобы арендовать машинку на полчаса, нужно было опустить в отверстие десятицентовую монетку. Так Рэй и нашел свой новый офис.

И рабочий процесс пошёл. С комфортом он приступил к созданию рассказа «Далеко за полночь», который позднее будет переименован в «Пожарного». Рэй быстро набросал несколько ключевых моментов сюжета, на которых бы хотел остановиться, а затем принялся писать, как сумасшедший. К концу первого дня в своём новом «офисе» он почувствовал, что покинуть библиотеку и отправиться на автобусе домой стоит ему больших усилий.

Таким образом, основа романа «451 градус по Фаренгейту» появилась ещё в 1949-м году. Рассказ на 25 000 слов, который стал называться просто «Пожарный», был написан за 49 часов: «День за днём атаковал арендованную пишущую машинку, пропихивая монетки, выпрыгивал из-за стола, как безумный шимпанзе, мчался вверх по лестнице, чтобы заграбастать ещё десятицентовиков, бегал вдоль полок, вытаскивая книги, проглядывая страницы, вдыхая тончайшую пудру в мире — книжную пыль, зарабатывая аллергию на книги. Затем рысачил обратно вниз, сгорая от любви, потому что нашёл ещё пару цитат, которые можно воткнуть или ввернуть в мой расцветающий миф». (Как и первые наброски, роман «451 градус по Фаренгейту» Брэдбери пришлось дописывать тоже в библиотеке: у писателя уже был отдельный кабинет, но к тому времени у него подрастали две дочки, которые сильно отвлекали отца от работы.)

Летом 1952 года весь издательский мир был взбудоражен слухами об издателе Йене Баллантайне и его новом детище — «Баллантайн Букс». Баллантайн и редактор Стэнли Кауфман отказались от предприятия с «Бентам Букс», занимавшегося изданием тиража «Марсианских хроник» и «Человека в картинках» в мягкой обложке. Благодаря своей доступности, бентамовские издания в мягкой обложке добились того, чего до сих пор не удавалось издательству «Даблдэй», выпустившего тираж книг Брэдбери в твёрдом переплёте, — открыть творчество Брэдбери более широкому кругу читателей.

«Несомненно, именно по изданиям в мягком переплёте, а также по библиотечным экземплярам младшее поколение узнало и полюбило Брэдбери, возвело его в ранг Мастера», — говорил Джонатан Р. Эллер, который был соавтором Рэя Брэдбери (как и Вильям Ф. Тупонс (William F. Touponce)) по книге «The Life of Fiction», тщательному исследованию издательской истории Рэя Брэдбери.

Рэй Брэдбери намеревался превратить «Пожарного» в повесть. Однако по соглашению с «Даблдэй» история должна была быть осью, вокруг которой располагались другие рассказы. По мере того как он писал книгу, Рэй принял решение не обращаться к первоначальному рассказу. «Я просто позволил героям самим рассказать свою историю, — говорил Рэй, вспоминая о первых часах работы над книгой „451 градус по Фаренгейту“ и прибегая к традиционному авторскому клише. — Не я работал над романом, скорее он работал надо мной». Сюжет оставался тем же, теми же оставались герои: пожарник Монтэг; его жена Милдред, глотающая таблетку за таблеткой; Кларисса Маклеллан, открывшая Монтэгу глаза на силу книг, которые он сжигал каждую ночь. Были сделаны небольшие изменения: брандмейстер Леи становится брандмейстером Битти, некоторые сцены исчезли, другие были дополнены. Язык стал более поэтичным, и сама история разрослась. Помимо этого, Рэй добавил символизм огня и солнца. И вот первый черновой вариант книги был готов.

В январе 1953 года Рэй вернулся в свой офис в гараже, чтобы ещё раз просмотреть рукопись. У книги всё ещё не было названия, Рэй искал нечто мощное, символичное. И вот 22 января в свете солнечных лучей, льющихся через окна в гараж, ему было откровение. «Я подумал, что мог бы использовать в качестве названия температуру, при которой бумага воспламеняется, — вспоминал Рэй. — Я пробовал связаться с кафедрами химии нескольких университетов, но не нашел никого, кто мог бы назвать мне точную температуру. Я обратился к нескольким профессорам-физикам. Безрезультатно. Затем я хлопнул себя по лбу и пробормотал: „Дурень! Нужно было сразу звонить пожарникам!“. После короткого звонка лос-анджелесской пожарной бригаде Рэй получил, наконец, ответ: температура, при которой бумага воспламеняется — 451 градус по Фаренгейту. «Я даже и не подумал проверить, так ли это, — много лет спустя со смехом вспоминал Рэй. — Пожарник сказал мне, что книжная страница загорается при 451 градусе по Фаренгейту. Это и стало названием моей книги, потому что мне понравилось, как оно звучит».

Творческий процесс

Рэй продолжил работу над книгой. Публикация была намечена на октябрь, и к середине июня Рэй всё ещё работал до потери пульса. Он отправил первую половину неоконченной рукописи главному редактору «Баллантайна» Стэнли Кауфману, который стал редактором новой книги Брэдбери. Было решено, что Кауфман отправится в Лос-Анджелес в августе, чтобы совместно с Рэем заняться редактурой гранок будущего романа. «В конце концов мы так и сделали, — говорил Кауфман. — Таким образом, у Рэя появился крайний срок сдачи романа, а необходимость и далее шлифовать уже написанное отпала». По прошестивии пятидесяти лет воспоминания Кауфмана о процессе редактуры той книги поблёкли, но в одном он был твёрдо уверен: «Каждое слово в этом романе было написано рукой Рэя Брэдбери».

После того как 15 июня Рэй отправил неоконченную рукопись в Нью-Йорк, Кауфман припоминал, что сделал лишь некоторые изменения в структуре и предложил опустить несколько сцен, на что было получено полное согласие автора. На протяжении всего лета Рэй продолжал присылать своему редактору новые страницы и, как и договаривались, 10 августа Кауфман вылетел в Лос-Анджелес с наборными гранками романа в багаже.

Кауфман остановился в отеле на Уилшир Бульвар, в миле от дома Брэдбери, и в этом номере они стали проводить целые дни, правя гранки будущей книги. Рэй беспокойно ходил взад и вперёд по комнате. «Рэй всегда был рассеянным, — говорила Мэгги Брэдбери, упоминая „451 градус по Фаренгейту“ как самое любимое из всех написанных Рэем произведений. — И когда дело дошло до редактуры гранок, он просто стал сходить с ума, ведь если он хотел, чтобы книгу опубликовали — выбора у него не было». Кауфман припоминал ещё одну деталь: Рэй постоянно предлагал ему сходить за мороженым — это была одна из его самых давних слабостей. «Некоторые сидят на кокаине. Другие предпочитают марихуану. А Рэй был в зависимости от мороженого», — сухо комментировала Мэгги.

Кауфман и Рэй ходили в кафе-мороженое, находившееся по соседству, не менее одного, а то и двух раз в день. «Никогда ещё в своей жизни я не ел столько мороженого!» — восклицает Кауфман. К концу недели, после напряженной работы и многих пинт ванильного мороженого, процесс правки был завершён и работа над романом «451 градус по Фаренгейту» была закончена. «Мы знали, что книга блестящая. Но мы и догадаться не могли, чем ей суждено стать», — вспоминал Кауфман.

Выход книги в свет и её дальнейшая судьба

В середине августа 1953 года Кауфман полетел назад в Нью-Йорк; произведение, которому предстояло стать классикой, лежало в его багаже. Чтобы соблюсти соглашение с издательским домом «Даблдэй» о том, что книга будет скорее коллекцией рассказов, чем романом, в первое издание «451 градус по Фаренгейту» вошли рассказы «И камни заговорили…» («And the Rock Cried Out») и «Детская площадка» («The Playground»). Согласно первоначальному плану, в издание, кроме заглавного романа, должны были войти восемь рассказов, но у Рэя не было времени проверить все отобранные истории. В более поздних изданиях рассказы «Детская площадка» и «И камни заговорили…» отсутствуют. Однако обязательства по контракту с «Даблдэй» были выполнены: «451 градус по Фаренгейту» был одновременно и романом, и сборником рассказов.

Выход книги в свет 19 октября 1953 года был встречен похвалой критиков в национальном масштабе. Именитый критик издания «Нью-Йорк Таймс», Орвил Прескотт хвалил книгу такими словами: «Мастерство, с которым г-н Брэдбери изобразил картины безумного мира, так пугающе напоминающего наш собственный, потрясает. История протеста его главного героя, принявшего решение больше никогда не сжигать книги, а наоборот — читать их, захватывает дух. Некоторые творческие приёмы поражают своей оригинальностью. Но основная мысль книги — призыв к получению непосредственного личного жизненного опыта, а не бесконечных искусственных развлечений; призыв к индивидуальности, деятельности, персональной ответственности, к великой традиции независимого мышления и творческой удачи, отображённые в символическом образе книг».

Пусть и не сразу, но «451 градус по Фаренгейту» стал одной из самых продаваемых книг Рэя Брэдбери. Продажи первых изданий в твёрдом переплёте составили 4 250 копий, одновременно было выпущено 250 000 экземпляров в мягком переплёте. На протяжении десятков лет уровень продаж оставался стабильно высоким, постепенно увеличиваясь по мере роста культурной значимости книги. К концу 1980-х годов 79-ое издание книги насчитывало около 4 миллионов 500 тысяч копий в продаже. «Я вполне мог бы перестать писать и жить только на отчисления с продаж одной этой книги», — признался Рэй в интервью от 2002 года.

Даже не учитывая стойкие показатели продаж книги (как сам Рэй, так и Дон Кондон заявляли, что подсчитать мировые продажи книги было невозможно, и добавляли, что цифры не имеют значения), этот роман даже более, чем любое другое произведение автора, стал памятником литературы. Он комфортно устроился рядом с другими антиутопическими шедеврами, такими как «1984» Оруэлла и «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли. И так же легко был отнесён к обязательному чтению для учеников старших классов, наряду с Хемингуэем, Фолкнером, Харпером Ли и Ф. Скоттом Фитцджеральдом.

Политическая подоплёка

Хотя Рэй Брэдбери всегда более относил свои книги к фэнтези, чем к научной фантастике («Научная фантастика, — утверждал Рэй, — это искусство возможного. Фэнтези — искусство невозможного».), «451 градус по Фаренгейту» помог закрепить за Брэдбери славу прорицателя. Спустя полвека после написания книги можно убедиться в том, что многое из описанного в этой волнующей истории оказалось предсказанием будущего в поразительных подробностях. Разумеется, предпосылки со сжиганием книг — чистая метафора, а именно изображение вымышленного мира, сталкивающегося с проблемами, отравляющими наш собственный мир. Рэю удалось передать чувства, вызванные сжиганием книг приспешниками Гитлера, и в то же время исследовать растущую волну цензуры дома, в Америке, вызванную политикой сенатора Джозефа Маккарти и комиссией по расследованию антиамериканской деятельности. В 1952-м году демократы проиграли выборы республиканцам, карьера печально известного сенатора Маккарти была на пике. Осенью 1952-го Брэдбери разразился открытым письмом к Республиканской партии, в котором высказал все свои убеждения по поводу «охоты на ведьм» в крайне резких выражениях. Друзья писателя опасались, что Брэдбери закроют дорогу в Голливуд: в то время оставаться честным и смелым человеком было непросто. В интервью 1990-го года Брэдбери обобщил написанное на тоталитарные режимы во всём мире, упомянув коммунистическую Россию и Китай: «After all, Fahrenheit 451 is all about Russia, and all about China, isn’t it? And all about the totalitarians anywhere: either left or right…» (…в конце концов, «451 градус по Фаренгейту» весь о России и Китае, не так ли? Да о любых приверженцах тоталитаризма, где бы они ни жили: и о левых и о правых…)

Редактор издательства «Баллантайн Букс» Стенли Кауфман утверждал, что издательство проглядело этот момент: «Никто из работников издательства Баллантайна понятия не имел, насколько острополитической была эта книга, — вспоминал Кауфман. — Поймите, только что закончилась Вторая мировая, все мы думали, что история является своеобразным ответом Гитлеру».

Но некоторые поразительные детали сюжета «451 градуса по Фаренгейту» дают повод задуматься, не смотрел ли Брэдбери в хрустальный шар, предсказывая наше будущее. Помимо всего прочего, книга предвосхищает зависимость общества от телевидения, появление плазменных телевизоров во всю стену, изобретение стереонаушников (давно ходят слухи, что радио-ракушки вдохновили корпорацию Sony на создание наушников Sony Walkman) и даже прямую трансляцию сенсационных событий по всем медиаканалам. Напряжённая сцена, в которой главный герой Гай Монтэг преследуется вертолётами массмедиа и сама погоня транслируется на миллионную аудиторию, была жуткой предтечей реальных событий, связанных с О. Дж. Симпсоном и легендарной медленной погоней за фордом-бронко по скоростной автостраде Лос-Анджелеса.

«451 градус по Фаренгейту» и цензура

Так как возможности сравнить с оригиналом у читателей не было, эти правки прошли незамеченными: на страницах, подвергнутых цензуре, не было ни сносок, ни примечаний от редактора. Версия романа с купюрами переиздавалась десять раз. В то же самое время оригинальная версия «для взрослых» продавалась в полном объёме и была доступна повсюду, кроме школ и колледжей. В 1973 году, спустя шесть лет распространения двух версий романа, издательство приняло решение выпускать только отредактированный вариант. В результате с 1973 по 1979 год в продаже можно было найти только адаптированное издание текста.

В 1979 году один из друзей Брэдбери обратил внимание писателя на этот факт, после чего Рэй потребовал от издательства «Баллантайн» изъять эту версию романа из продажи, заменив её на аутентичную. И с 1980 года оригинальный вариант романа снова стал доступен читателям. В послесловии к восстановленному изданию Рэй поясняет, что цензура авторских работ — обычная практика среди издателей, но сам Брэдбери с подобным «искажением» рукописи мириться не намерен.

Как прямое следствие инцидента с романом «451 градус по Фаренгейту», в 1981 году Библиотечная ассоциация США была втянута в большой скандал на почве цензуры. Брэдбери, с самого детства любивший библиотеки, мог тому поспособствовать. Молодёжное подразделение Комитета свободы интеллектуальной собственности при Библиотечной ассоциации глубже исследовало вопрос цензуры книг в школах и выявило целый ряд произведений, подвергнутых правке. Причём некоторые из этих работ были отмечены многочисленными наградами и признанием читателей.

Проблема правки «451 градуса по Фаренгейту» затронула и такие вопросы, как правомерность цензуры, авторское право, ответственность перед автором и читателями, излишняя предвзятость со стороны издателя. Осознавали ли представители издательства, что именно они делают? Вероятно, редакторы, вовлечённые в этот процесс, верили, что совершают благое дело. «451 градус по Фаренгейту» стал классикой в мгновение ока и остаётся классикой несмотря на то, что ему пришлось с боем пройти через цензуру и коррекцию.

Попытки цензурировать или вовсе запретить роман Рэя Брэдбери предпринимались неоднократно. Вот наиболее известные инциденты:
В 1987 году школьный комитет Бэй-Каунти в Панама-сити присудил «451 градусу по Фаренгейту» «третий ранг» согласно главенствующей в то время трёхранговой классификации Леонарда Хилла. Третий ранг означал, что книгу необходимо изъять из рекомендаций к прочтению школьниками как «содержащую большое количество вульгарных сцен и выражений». После исков, шумихи в массмедиа и студенческих протестов школьный совет отменил трёхранговую систему цензуры и одобрил все произведения, предлагаемые к прочтению.

В 1992 году в одной из школ городка Ирвайн (штат Калифорния) учащимся были розданы копии произведения с вымаранными «непристойными» словами и выражениями. Родители связались с местными массмедиа и добились распространения копий, не подвергнутых цензуре.

В 2006 году родители одной из учениц старшей школы в Монтгомери (штат Техас) потребовали, чтобы книгу изъяли из списка литературы, обязательной к прочтению. Книга попала к их дочери во время Недели Запрещённых Книг, но девушка не смогла читать её из-за оскорбительной лексики и описания горящей Библии. Кроме того, её родители протестовали против большого количества насилия в романе, а также изображения христиан и пожарных.

Экранизации

Повесть была экранизована и неоднократно поставлена на сцене. В 1966 году фильм по повести снял Франсуа Трюффо, бережно перенеся на экран образы из книги. Режиссёр позволил себе неожиданный эксперимент, задействовав в роли Клариссы и в роли жены Монтэга (которого играет Оскар Вернер) одну и ту же актрису (Джули Кристи). Несмотря на некоторые разногласия режиссёра с самим Брэдбери, эта экранизация уже считается классической.

Также за экранизацию брались Мэл Гибсон и Френк Дарабонт, но эти проекты так и не были воплощены. Свой вариант фильма был снят в Советском Союзе в одной из серий телеспектакля «Этот фантастический мир».

Компьютерная игра

Также мало кто знает, что Брэдбери, известный своим ворчанием по поводу компьютеров и интернета, на самой заре эпохи персональных компьютеров — в 1984-м году — принимал создание в компьютерной игре «451 градус по Фаренгейту».

На упаковке игры, вышедшей в 1986 для популярных в то время персоналок Commodore 64, Macintosh и платформы PC были приведены слова самого Брэдбери: «Я с восторгом поучаствовал в превращении моей повести „451 градус по Фаренгейту“ в компьютерные приключения. Если вам было любопытно, что произошло с Монтегом, когда закончилась книга, или что такое научно-фантастическое программное обеспечение, — теперь у вас есть с чего начать!»

События, придуманные в основном автором игры Леном Ньюфелдом, начинают развиваться спустя пять лет после финальной точки романа. В мире разразилась бессмысленная война, а Монтег отправляется выкрасть тексты книг, сохраненные на микрокассетах в Нью-йорксой библиотеке, чтобы передать их в Подполье. По ходу действия ему посчастливится встретить Клариссу, придется изменить внешность и пойти на множество других ухищрений. В конце, к сожалению, оба главных героя погибнут от рук бывших коллег Монтега.

Знакомые Брэдбери утверждают, что писатель много говорил о своем желании написать продолжение этой повести, однако так этим никогда не занялся. Таким образом можно утверждать, что эта игра единственный одобренный писателем «сиквел».

HTTP 451

В январе 2013 года сотрудник корпорации Google, соавтор стандарта XML Тим Брей (Tim Bray), выступил с предложением ввести для подцензурных сайтов новый код состояния: 451 Unavailable for Legal Reasons. Код состояния (или код ответа) это сообщение, которое отдаёт сайт в ответ на запрос пользователя к каждой странице. В мире давно есть сайты, доступ к которым закрыт по решению суда, а пользователи вынуждены использовать обходные пути, чтобы получить информацию с них. Противники ограничения распространения информации считают, что подобные практики чреваты тем, что применение цензуры может привести в нас будущее, неотличимое от знаменитой антиутопии Брэдбери.