Когда я вошел в дом, Генри ждал меня.
Ждал в темноте, притаившись у стены, лицо у него было такое черное, что я его даже не заметил.
И обомлел, увидев его глаза, незрячие, но с яркими белками.
Я подошел к нему, от удивления раскрыв рот.
- Генри? Это ты?
- Испугал тебя, да? - Генри улыбнулся, потом вспомнил, зачем он здесь. - Тебя жду, - сказал он, понизив голос и оглядываясь, словно мог увидеть какие-то тени.
- Что-то не так, Генри?
- Да. Нет. Не знаю. Все изменилось. Наш дом уже не тот. Люди нервничают, даже я.
Я увидел, как он пошарил правой рукой в темноте, нащупал полосатую, как мятная конфета, трость и крепко сжал ее. Раньше я не замечал, чтобы он пользовался тростью. Я пристально всмотрелся в нее: закругленный конец казался тяжелым - похоже, туда залили немало свинца. Это была не трость слепого. Это было оружие.
- А теперь, - Генри безошибочно протянул руку туда, откуда раздавался мой голос, и мягко коснулся моего плеча, - а теперь поднимайся и изволь быть веселым. Повесели Фанни.