Город мёртвых. Рассказ Рэя Брэдбери
Переводчик: неизвестен

030

Рассказ впервые опубликован в журнале Mademoiselle в мае 1947-го года.

Мое воображение всегда поражал тот факт, что под многими городами текут подземные реки. Сейчас я заканчиваю свой новый роман («Давайте все убьем Констанцию»), где действие происходит там же, под Лос-Анджелесом, в тоннеле с руслом, которое наполняется только во время дождя. Драматическая сцена разыгрывается на подземной высохшей реке, которая начинается от Билона-Крик и проходит под городом, достигая — ни много ни мало — Глендейла и Голливуда. Выходишь через крышку люка — и вот он, океан, в двух шагах. Я как раз пишу эту сцену.

Дождь лил весь вечер, и свет фонарей тускло пробивался сквозь пелену тумана. Две сестры сидели в столовой: старшая - Сильвия - вышивала скатерть, младшая - Джулия - неподвижно глядела на темную улицу. Она прижалась лбом к стеклу и вдруг сказала:

- Я никогда не думала об этом раньше.

- О чем не думала? - спросила Сильвия.

- До меня только что дошло. Там же настоящий город под городом. Мертвый город. Там, прямо под нашими ногами.

Сильвия поджала губы и быстрее заработала иголкой.

- Отойди-ка от окна, - сказала она. - Это дождь на тебя навевает всякую ерунду.

- Нет, правда. Ты когда-нибудь думала о канализационных трубах? Они ведь проложены под всем городом, под каждой улицей и выходят прямо в море. По ним можно ходить, не наклоняя головы... А ты бы хотела жить в трубе?

- Ну уж нет!

- Но ведь это же так забавно! Следить за людьми сквозь щели в люках. Ты их видишь, а они тебя - нет. Как в детстве, когда играешь в прятки, и никто тебя не может найти. А ты все время среди них и все видишь, знаешь все, что происходит. Вот и в трубе также. Я бы хотела...

Сильвия медленно подняла глаза от рукоделия.

- Послушай, Джулия, ты действительно моя сестра? Неужели у нас одни и те же родители? Иногда, когда ты вот так говоришь, мне кажется, что мать нашла тебя под деревом, принесла домой и вырастила в горшке. А разумом ты как ребенком была, так и осталась.

Джулия не ответила, и Сильвия снова принялась за работу. Минут через пять Джулия сказала:

- Ты, наверное, скажешь, что мне это приснилось. Может, и так.

Теперь промолчала Сильвия.

- Вероятно, это дождь меня усыпил, пока я здесь сидела и смотрела в окно. Я думала о том, откуда дождь берется и куда исчезает через маленькие щелочки в решетке, и что там есть, глубоко внизу. И я увидела их... Понимаешь? Мужчину и женщину. Они там, в трубе. Прямо под дорогой.

- И что же они там делают? - спросила Сильвия.

- А они должны что-то делать?

- Нет, не должны, если они сумасшедшие, - ответила Сильвия. - Тогда они могут ничего не делать. Залезли себе в трубу и пускай сидят на здоровье.

- Нет, они не просто залезли, - убежденно заявила Джулия. Она говорила словно ясновидящая, наклонив голову в сторону и прикрыв глаза. - Они ведь любят друг друга.

- Час от часу не легче. Так это любовь заставила их лазать по канализационным трубам?

- Нет. Они там уже много-много лет.

- Не говори чепуху. Они не могут жить столько лет в трубе, - рассердилась Сильвия.

- А разве я сказала, что они там живут? - удивленно спросила Джулия. - Вовсе нет. Они же мертвые.

Дождь усилился и пулеметной очередью застучал по стеклу. Капли соединялись и стекали вниз, оставляя неровные полоски.

- О, господи, - проговорила Сильвия.

- Да, мертвые, - повторила Джулия, смущенно улыбаясь. - Он и она. Оба мертвые. Эта мысль, казалось, дала ей какое-то умиротворение: будто она только что сделала приятное открытие и гордилась этим.

- Он, наверное, очень одинокий человек, который никогда нигде не путешествовал.

- Откуда ты знаешь?

- Он так похож на человека, который никогда не путешествовал, но очень хотел бы этого. Это заметно по его глазам.

- Так ты знаешь, как он выглядит?

- Да. Он очень болен. И очень красив. Знаешь, ведь болезнь делает человека красивым. Она подчеркивает тончайшие черты его лица.

- И когда он умер?

- Пять лет назад, - Джулия говорила медленно и напевно, ее ресницы подрагивали в такт словам. - Пять лет назад один человек шел по улице. Он знал, что ему придется еще много дней ходить по этой улице. Тогда он подошел к крышке люка, похожей на железную дверь в подземный мир, заглянул туда и услышал, как внизу, под ногами, шумит подземная река, как она несется прямо к морю, - Джулия вытянула вперед правую руку. - Он медленно наклоняется, отодвигает крышку люка и видит несущийся поток и металлические ступеньки, уходящие вниз. Тогда он подумал о женщине, которую очень хотел любить, но не мог. И пошел вниз по ступенькам, пока не скрылся совсем...

- А как же она? - спросила Сильвия, перекусывая нитку. - Она тоже умерла?

- Я точно не знаю. Она какая-то новенькая. Может быть, она умерла недавно... Но она тоже мертвая. Удивительно прекрасная и мертвая! - чувствовалось, что Джулия восхищается образом, возникшим в ее сознании. - Только смерть может сделать женщину действительно прекрасной. Никакие школы танцев не могут придать женщине такой легкости и изящества, - Джулия сделала рукой жест, выражавший утонченную грациозность. - Он ждал ее пять лет. Там, внизу. Но до сих пор она не знала, где он. И вот теперь они вместе и останутся там навсегда... Когда пойдут дожди, они оживут. А во время засухи будут отдыхать - лежать в укромных нишах, как японские кувшинки - старые, засохшие, но величественные в своей отрешенности. Сильвия поднялась и зажгла еще одну лампу в углу комнаты:

- Лучше бы ты поговорила о чем-нибудь другом.

Джулия засмеялась:

- Но позволь мне рассказать, как это начинается, как они возвращаются к жизни. Я это так ясно себе представляю, - она прижалась к стеклу, пристально глядя на улицу, на дождь и крышку люка на перекрестке. - Вот они там, внизу, высохшие и спокойные, а небо над ними темнеет и электризуется, - она откинула назад свои длинные мягкие волосы. - Вдруг небо взрывается... Капли дождя сливаются в потоки, которые несут с собой мусор, бумажки, старые листья.

- Отойди-ка от окна! - сказала Сильвия, но Джулия, казалось, не слышала ее.

- О, я знаю, что там, внизу. Там огромная квадратная труба. В ней тихо будто в могиле. Только где-то высоко наверху ездят машины. А труба лежит сухая и пустая, как верблюжья кость в пустыне. Но вот капли дождя застучали по ее днищу. Сначала вода сочится узенькими змейками. Змейки извиваются, сливаются вместе, и наконец уже одна огромная плоская змея ползет по дну трубы. Она втягивает в себя все потоки, которые текут с других улиц, из других труб. Она корчится и попадает в те две маленькие, сухие ниши, о которых я тебе уже говорила. Змея медленно огибает двоих людей - мужчину и женщину, лежащих словно японские кувшинки. Джулия сжала руки, переплетя пальцы в замок.

- Оба тела впитывают воду. Вот они уже пропитались водой насквозь. Вода поднимает руку женщины. Сначала кисть: чуть-чуть. Потом предплечье, и вот уже всю руку, и еще ногу. А ее волосы... - она провела по своим волосам, спадающим на плечи. - Ее волосы свободно всплывают и распускаются подобно цветам. У нее голубые глаза, но они закрыты...

На улице стемнело. Сильвия продолжала вышивать, а Джулия все говорила и говорила. Она воображала во всех подробностях, как поднимается вода и увлекает с собой женщину, приподнимает ее, ставит вертикально.

- И женщина не противится: она долго лежала без движения и теперь готова начать ту жизнь, которую подарит ей вода. Немного в стороне вода приподнимает мужчину.

Джулия подробно рассказывает, как потоки медленно сближают их.

- Вода открывает им глаза. Вот они уже могут видеть друг друга, но еще не совсем. Их тела кружатся в водовороте, не касаясь друг друга, - Джулия повернула голову. Ее глаза блестели. - И вот их взгляды встречаются. Они улыбаются... Они протягивают друг другу руки...

Сильвия оторвалась от вышивания, пристально посмотрела на сестру и выдавила из себя резко:

- Хватит! Прекрати!

- Поток заставляет их коснуться друг друга. Поток соединяет их навсегда. О, какое это совершенство! Совершенство любви - два тела, покачиваемые водой, очищающей и освежающей. И ничего больше. Это ведь совсем безгрешная любовь...

- Джулия! Прекрати сейчас же!

- Ну что ты! - обернулась к ней Джулия. - Они же не думают ни о чем, правда? Они глубоко внизу, и им нет до нас дела. Положив одну руку на другую, она начала мягко перебирать пальцами. Свет уличного фонаря, падавший на них, то и дело затуманивался потоками дождя, и создавалось впечатление, что руки действительно находятся в подводном мире. Между тем Джулия продолжала:

- Он, высокий и безмятежный, широко раскинул руки, - она жестом показала, как высок и легок он в воде. - А она - маленькая, спокойная и какая-то расслабленная. Они мертвы, им некуда спешить, и никто не может приказывать им. Их ничто не волнует, не заботит. Они спрятались от всего мира в своей трубе. Они касаются друг друга руками, губами, а когда их выносит на перекресток труб, встречный поток тесно соединяет их... Они плывут рука к руке, покачиваясь на поверхности, и кружатся в водоворотах, неожиданно подхватывающих их, - она провела руками по стеклу, забрызганному дождем. - Они плывут к морю, а позади тянутся трубы, трубы...

Голос Джулии осекся. Она помолчала и потом спокойно продолжила:

- Но вот день проходит, гроза уносится прочь. Дождь прекращается. Сезон дождей позади, - она, казалось, была разочарована этим. - Вода убегает в океан, медленно опуская мужчину и женщину на пол трубы, - она опустила руки на колени, не отрывая от них глаз. - Вода уходит и забирает с собой ту жизнь, которую дала этим двоим. Они опускаются рядом - бок о бок. Где-то наверху восходит и заходит солнце, все идет своим чередом, а у них - вечная ночь. Они спят в блаженной темноте. До следующей осени.

Ее руки лежат на коленях ладонями вверх.

- Красивый мужчина, красивая женщина... - бормочет она, наклонив голову и зажмурив глаза.

Внезапно она выпрямилась и посмотрела на сестру.

- Ты знаешь, кто это? - горько улыбнувшись, спрашивает Джулия.

Сильвия не отвечает, она вся побледнела, губы ее трясутся. Она с ужасом смотрит на сестру.

- Мужчина - это Фрэнк, вот кто! А женщина - я! - почти выкрикнула Джулия.

- Джулия! Что ты...

- Да, это Фрэнк! Он там!

- Но Фрэнк пропал так давно... И уж конечно, его там нет, Джулия!

Теперь Джулия обращается не к кому-то в отдельности, а ко всем сразу - к Сильвии, к окну, к стене, к улице:

- Бедный мой Фрэнк, - говорит она, глотая слезы. - Я не знаю, где ты. Ты не мог найти себе места в этом мире. Твоя мать отравила тебе всю жизнь! И ты увидел канализационную трубу и понял, насколько там хорошо и спокойно. О, мой бедный Фрэнк! Бедная Джулия, бедная я, бедная! Скажи, сестра моя Сильвия, ну почему я не удержала его, пока он был со мной рядом! Почему я не вырвала его из цепких лап его матери?

- Замолчи! Замолчи сейчас же, и чтоб я этого больше не слышала!

Джулия отвернулась к окну и, тихонько всхлипывая, положила руку на стекло.

Через несколько минут она услышала, как сестра спросила:

- Ты закончила?

- Что?

- Если ты закончила реветь, иди сюда и помоги мне, а то я не справлюсь и до утра.

Джулия подняла голову и подсела к сестре.

- Ну что там?

- Здесь и вот здесь, - показала Сильвия на шитье.

Примерно с полчаса они работали молча. Сильвия почувствовала, что у нее слипаются веки. Она сняла очки, откинулась в кресле и задремала. Разбудили ее хлопок входной двери и чьи-то торопливо удаляющиеся шаги.

- Кто там, дорогая? - Сильвия пошарила рукой в поисках очков. - Кто-то приходил к нам, Джулия?

Когда наконец она надела очки, то с ужасом уставилась на пустой стул, где только что сидела Джулия.

- Джулия! - Сильвия вскочила на ноги и бросилась в прихожую. Наружная дверь дома была распахнута настежь, и по полу злорадно стучали капли дождя.

- Итак, Джулия зачем-то вышла на минутку, - дрожащим голосом сказала самой себе Сильвия, близоруко вглядываясь во тьму. Потоки воды продолжали низвергаться на мостовую.

- Она сейчас вернется... Правда, Джулия, дорогая? Ну где же ты, сестренка? Сильвия не могла заметить, как за минуту перед этим крышка люка на перекрестке приподнялась, вниз нырнула чья-то фигура, и крышка снова опустилась на свое место.

Сильвия слышала только нескончаемый шум дождя в темноте.

Подписаться на отзывы

Подписаться на отзывы