Чудеса Джейми. Рассказ Рэя Брэдбери
Переводчик: Ольга Акимова

« Все рассказы Рэя Брэдбери


« Далеко за полночь


The Miracles of Jamie

1946


236

Джейми Уинтерс сотворил свое первое чудо как-то поутру. Второе, третье и прочие чудеса последовали в тот же день. Однако первое чудо все равно было самым важным.

Желание всегда было одним и тем же: «Сделай так, чтобы мама поправилась. Пусть ее щеки снова порозовеют. Сделай так, чтобы она больше не болела».

Это из-за маминой болезни он тогда впервые подумал, что сам может творить чудеса. И это из-за нее он продолжал упражняться и совершенствоваться в чудесах, чтобы мама чувствовала себя хорошо и чтобы жизнь сама прыгала сквозь его обруч, как в цирке.

Это был не первый день, когда он творил чудеса. Он делал их и раньше, но всегда как-то неуверенно: то неправильно загадывал желание, то мама с папой вмешивались, то другие дети из его седьмого класса слишком шумели. В общем, они все портили.

Но за последний месяц он почувствовал, что волшебная сила захлестывает его прохладной волной уверенности; он купался в ней, нежился в ней, выходя потом из-под этого душа весь усыпанный каплями лучезарной воды и неся над своей темноволосой головой чудесный ореол.

Пять дней назад он взял с полки семейную Библию с настоящими цветными картинками, где Иисус изображен еще мальчиком, сравнил со своим отражением в зеркале в ванной комнате и… ахнул. Он был потрясен. Это было то самое лицо.

И разве теперь маме не становилось лучше с каждым днем? Ну, вот!

Итак, в понедельник утром, вслед за первым, домашним чудом Джейми сотворил еще одно уже в школе. Ему хотелось маршировать впереди всего класса на параде в честь аризонского Дня штата. И директор школы, разумеется, выбрал на эту роль именно его. Джейми был в восторге. Девочки почтительно смотрели на него и украдкой толкали своими нежными, тонкими локотками, особенно одна по имени Ингрид, чьи золотистые волосы, шурша, коснулись лица Джейми, когда все помчались из раздевалки на улицу.

Джейми Уинтерс так гордо держал голову, так аккуратно наклонялся к хромированному фонтанчику, чтобы напиться, так четко поворачивал сверкающий кранчик, так точно — с такой божественной безупречностью и неукротимостью.

Джейми знал: рассказывать друзьям бесполезно. Засмеют. В конце концов, за то, что Иисус рассказал о себе, на Голгофе его прибили к кресту, пронзив гвоздями ладони и щиколотки. Теперь же разумней будет подождать. По крайней мере пока ему не исполнится шестнадцать и у него не вырастет борода, раз и навсегда явив потрясающее доказательство того, кто он есть на самом деле!

Шестнадцать лет — немного рановато для бороды, но Джейми чувствовал, что сможет, сделав над собой усилие, заставить ее отрасти, если придет время и если будет в том необходимость.

Дети высыпали из школы в солнечный весенний зной. Вдали виднелись горы, у подножия холмов расстилались зеленые кактусовые долины, а над головой простиралось огромное, ясное, синее небо Аризоны. Дети облачились в бумажные шляпы и красно-синие офицерские походные портупеи из гофрированной бумаги. На ветру распахнулись полотнища флагов; все с криками стали строиться по группам, радуясь, что на денек вырвались из классов.

Джейми стоял во главе колонны, полный спокойствия и уверенности. Кто-то что-то сказал за его спиной, и Джейми понял по голосу, что это говорит малыш Хаф.

— Надеюсь, мы выиграем приз, — озабоченно произнес Хаф.

Джейми обернулся к нему:

— Обязательно выиграем. Я точно знаю, что вы играем. Гарантирую! Заметано!

Хаф был поражен такой непреклонной уверенностью.

— Ты так думаешь?

— Я знаю! Предоставь это мне!

— Что ты имеешь в виду, Джейми?

— Ничего. Просто смотри и увидишь, вот и все. Просто смотри!

— Итак, дети! — хлопнул в ладоши мистер Палмборг, школьный директор, и его очки сверкнули на солнце. Немедленно воцарилась тишина. — Итак, дети, — произнес он, кивнув, — вспомните, как надо маршировать и чему мы учили вас вчера. Вспомните, как надо поворачиваться, чтобы свернуть за угол, вспомните те движения, которые мы разучили. Вспомнили?

— Да! — хором ответили все.

На этом директор завершил свое краткое выступление, парад начался, и Джейми зашагал впереди, ведя за собой сотни своих послушных апостолов.

Ноги сгибались и выпрямлялись в коленях, под их шагами текла улица. Золотистое солнце ласково грело лицо Джейми, а он, в свою очередь, приказывал ему светить на небе весь день, чтобы все прошло безупречно.

Когда парад вышел на Главную улицу и духовые школьного оркестра начали отбивать ритм сердец, а барабаны — отстукивать костяную дробь, Джейми загадал, чтобы они сыграли «Звездно-полосатый флаг».

Но они заиграли «Колумбия, жемчужина океана», и Джейми мгновенно подумал: ну конечно, я это и имел в виду — «Колумбия…», а не «Звездно-полосатый флаг», — и был удовлетворен, что его желание исполнилось.

Вдоль улицы выстроились толпы народа, как это бывало в февральские дни аризонского родео. Люди обливались потом в тесноте, выстроившись в пять рядов на целую милю; ритм шагов гулким эхом отражался от двухэтажных фасадов. Иногда в высоких окнах компании «Морбла» или магазина «Дж. Г. Пенни» на миг проскальзывали зеркальные отражения марширующих полков. Каждый шаг, словно удар кнутом, впечатывался в пыльный асфальт резко и четко, и оркестровая музыка заставляла быстрее пульсировать кровь в чудесных венах Джейми.

Он сосредоточился, яростно нахмурив брови. Сделай так, чтобы мы победили, подумал он. Сделай так, чтобы все шагали безупречно четко: подбородок вверх, плечи развернуты, колени вверх, вниз и снова высоко вверх, солнечные блики на загорелых девчоночьих коленках словно крохотные круглые личики — вверх, вниз. Четко, четко, четко. Безупречность мощной волной выплескивалась из Джейми, накрывая и окутывая своей защитной аурой весь его отряд. Шагал он, и с ним шагала Америка. Когда его ладони, резко качнувшись, ударялись о бока, то же делали и их руки, завершая круг. И когда его ноги ступали на асфальт, то же делали и их ноги, послушно подражая ему.

Когда они подошли к смотровой трибуне, Джейми дал сигнал: они замкнули колонны в кольца, соединили их в яркие гирлянды, а затем выстроились в прежние колонны — и все это не переставая шагать в том же направлении, без всякой неразберихи.

«Ух, вот это четкость!» — ликовал про себя Джейми.

Было жарко. Священный пот выступил на лбу Джейми, и мир вокруг устало обмяк. Утомленные барабаны замолкли, а дети разбрелись кто куда. Облизывая рожок с мороженым, Джейми с облегчением подумал, что все кончилось.

Вдруг прибежал мистер Палмборг, весь распаренный и взмыленный.

— Дети, дети, я должен сделать важное объявление! — закричал он.

Джейми посмотрел на малыша Хафа, который стоял рядом, тоже держа в руке мороженое. Дети радостно завизжали, но мистер Палмборг, словно фокусник, хлопнул в ладоши, и весь шум улетучился, как воздушный шарик.

— Мы выиграли соревнование! Наша школа маршировала лучше всех остальных школ!

Посреди криков, шума, прыжков и поздравительных похлопываний по плечам Джейми лишь спокойно кивнул поверх рожка с мороженым, взглянул на малыша Хафа и сказал:

— Видишь? А я что говорил? Отныне уверуй в меня!

И продолжил лизать свое мороженое, ощущая внутри безбрежный золотой покой.

Джейми не стал сразу рассказывать друзьям, почему они выиграли строевой конкурс. Он давно заметил в них склонность относиться ко всему с недоверием и высмеивать любого, кто скажет, что их заслуги не так велики, как им казалось, и что их дарование имеет другой источник.

Нет, Джейми было достаточно самому наслаждаться своими малыми и большими победами; он получал удовольствие от своей маленькой тайны, от всего, что происходило вокруг. Например, отличная оценка по арифметике или выигранный баскетбольный матч были для него достаточной наградой. От его чудес всегда оставался побочный продукт, который удовлетворял его — пока еще небольшие — запросы.

Он стал обращать внимание на светловолосую девочку Ингрид со спокойными серо-голубыми глазами. Она же, в свою очередь, благосклонно принимала его ухаживания, и он был уверен в прочности и глубине своих способностей.

Помимо Ингрид были и другие приятные вещи. Удивительно легко у него завязалась дружба со многими мальчишками. Впрочем, был один случай, требовавший некоторого размышления и осторожности. Этого мальчика звали Каннингем. Он был большой, толстый и лысый, потому что после какой-то болезни ему пришлось обрить голову. Ребята звали его Бильярд; он же отплачивал им пинком по голени, затем валил наземь и, усевшись верхом, быстро обрабатывал их зубы своими кулаками.

Именно на этом Бильярде Каннингеме Джейми надеялся испытать всю мощь своей духовной власти. Шагая домой через пустырь по ухабистым тропинкам, Джейми часто воображал, как он поднимает Бильярда за левую ногу и с размаху шарахает им, как хлыстом, оземь, чтобы тот потерял сознание. Папа однажды сделал такое с гремучей змеей. Конечно, Бильярд был слишком тяжел для подобного ловкого трюка. Кроме того, такой удар мог ему повредить, а Джейми совсем не хотелось убивать его или что-нибудь в этом роде, он просто хотел хорошенько взгреть его, преподать запоминающийся урок.

Но когда он нахально подходил к Бильярду, Джейми вдруг чувствовал, как холодеют ноги, и решал дать себе еще пару деньков на размышление. Не было нужды торопить события, поэтому он отпускал Бильярда. «Боже ты мой, а ведь Бильярд ни сном ни духом, как ему повезло», — ворчал тогда про себя Джейми.

Однажды во вторник Джейми провожал Ингрид домой, неся ее книги. Она жила в коттеджике недалеко от предгорий Санта-Каталины. Они шагали вместе в молчаливом блаженстве, слова им были не нужны. Джейми с Ингрид даже подержались немного за руки.

Обогнув заросли колючей опунции, они нос к носу столкнулись с Бильярдом Каннингемом.

Он стоял посреди тропинки, широко расставив свои большие ноги, уперев в бока свои пухлые кулаки и глядя оценивающим взглядом на Ингрид. Они остановились как вкопанные. Бильярд сказал:

— Я понесу твои книги, Ингрид. Давай.

Он протянул руку, чтобы забрать их у Джейми.

Джейми отступил на шаг назад.

— Нет, не понесешь, — сказал он.

— Нет, понесу, — возразил Бильярд.

— Фиг ты понесешь, — сказал Джейми.

— А вот и понесу, — воскликнул Бильярд и, вырвав у него книги, швырнул их в дорожную пыль.

Ингрид вскрикнула, а затем предложила:

— Послушайте, вы оба можете нести мои книги. Пополам. И все устроится.

Бильярд отрицательно покачал головой.

— Или все, или ничего, — злобно процедил он.

Джейми бросил на него такой же злобный взгляд.

— Тогда ничего! — крикнул он.

Он призвал к себе все свои силы, согнав их, словно грозовые тучи; в каждом кулаке трещали сердитые молнии. Ну и что с того, что Бильярд на четыре дюйма выше и на несколько дюймов шире в плечах? В Джейми проснулась гневная ярость; он мог отправить Бильярда в нокаут одним точным ударом — ну, может, двумя.

Теперь не место колебаниям и страхам; огромная ярость сделала Джейми нечувствительным к подобным вещам. Он размахнулся и ударил Бильярда прямо в челюсть.

— Джейми! — вскрикнула Ингрид.

Единственным чудом после этого было то, что Джейми выбрался из драки живым.

Отец всыпал английскую соль в миску с горячей водой, энергично перемешал и сказал:

— О чем ты себе думаешь, черт тебя дери. Мать больная, а ты являешься домой с такими фингалами.

Загорелая рука отца энергично помешивала раствор. Его глаза прятались в лучистых морщинах, усы поредели и начали седеть, волосы тоже.

— Я думал, мама уже не так больна, как раньше, — сказал Джейми.

— Женщины не любят болтать об этом, — сухо сказал отец.

Он намочил полотенце в горячем растворе английской соли и отжал его. Придерживая разбитый нос Джейми, он осторожно промокнул его полотенцем. Джейми захныкал.

— Сиди смирно, — сказал отец. — Как, по-твоему, я залечу твою рану, если ты не будешь сидеть спокойно, черт подери?

— Что там случилось? — послышался из спальни голос мамы, в самом деле усталый и слабый.

— Ничего, — отозвался отец, снова выжимая полотенце. — Не волнуйся. Просто Джейми упал и разбил губу, вот и все.

— О Джейми, — произнесла мама.

— Все в порядке, ма, — сказал Джейми.

Теплое полотенце помогло уладить дело. Джейми старался не думать о драке. Это были невеселые мысли. Он помнил, как Бильярд молотил его руками, потом пригвоздил к земле, а потом, в упоении крича, месил кулаками, а Ингрид, плача настоящими слезами, с воплями кидала Бильярду в спину свои книги.

А потом Джейми, покачиваясь и горько рыдая, пошел домой один.

— О папа, — произнес Джейми. — Оно не сработало. — Он имел в виду чудо, которое должно было совершиться с Бильярдом. — Оно не сработало.

— Что не сработало? — спросил отец, смазывая синяки.

— Ничего. Ничего.

Джейми облизал распухшую губу и начал постепенно успокаиваться. В конце концов, нельзя же всегда и во всем побеждать. Даже Господь совершал ошибки. Значит — Джейми вдруг улыбнулся, — да, точно, он ведь и сам хотел проиграть в этой драке! Ну конечно. Разве Ингрид не будет любить его еще больше за то, что он дрался и проиграл ради нее?

Точно. Вот и ответ. Это было просто чудо наоборот, вот и все!

— Джейми! — позвала мать.

Он пошел к ней.

С помощью всяческих средств, включая английские соли и небывалое возрождение веры, которое он почувствовал в себе, потому что теперь Ингрид стала любить его еще больше, чем прежде, Джейми без особых огорчений дожил до конца недели.

Он провожал Ингрид до дома, но Бильярд отныне его не беспокоил. После школы Бильярд играл в бейсбол, привлекавший его больше, нежели Ингрид, — этот неожиданный интерес к спорту, по мнению Джейми, был косвенным образом внушен Бильярду не без его, Джейми, телепатического участия.

В четверг маме стало явно хуже. Она выглядела совсем бледной, ее била дрожь и изнуряющий кашель. Отец казался испуганным. Джейми стал меньше времени уделять чудесам, которые он творил в школе, и все больше и больше думал о том, чтобы исцелить маму.

В пятницу вечером, шагая в одиночестве от дома Ингрид, Джейми смотрел, как, мерно раскачиваясь, проплывают мимо телеграфные столбы. Он подумал: «Если я дойду до следующего телеграфного столба раньше, чем меня догонит вон та машина, мама поправится».

Джейми зашагал неторопливо, не оглядываясь назад, но напряженно прислушиваясь и чувствуя, что его ноги готовы вот-вот побежать, чтобы желание исполнилось.

Телеграфный столб был уже близко. Машина тоже приближалась.

Джейми осторожно оглянулся и присвистнул: машина ехала слишком быстро!

Джейми прыжком обогнал столб, и как раз вовремя: машина с ревом пронеслась мимо.

Получилось. Мама снова поправится.

Он прошел еще немного.

«Не думай о ней. Не думай о всяких там желаниях и прочих глупостях», — говорил он себе. Но это было так заманчиво, как горячий пирог на подоконнике. Он не мог не потрогать его. Он не мог просто так пройти мимо, нет. Он посмотрел на дорогу впереди и позади себя.

— Спорим, что доберусь до ворот ранчо Шеболда раньше, чем меня догонит еще одна машина, причем буду шагать не спеша, — заявил он небесам. И тогда мама поправится совсем скоро.

В этот момент из-за пригорка позади него предательски-неумолимо выскочил автомобиль и с ревом помчался вперед.

Джейми пошел быстрее, затем побежал.

«Спорим, я доберусь до ворот Шеболда, спорим, я доберусь…»

Колени вверх-вниз, вверх-вниз.

И тут он споткнулся.

Он упал в канаву, его книги вспорхнули, как засушенные белые птицы. Когда он поднялся, облизывая пересохшие губы, то увидел, что не добежал до ворот каких-то двадцать ярдов.

Машина промчалась мимо, скрылась в огромном облаке пыли.

— Я беру свое желание назад, беру назад! — закричал Джейми. — Я беру свои слова назад, я не это имел в виду.

Застонав от ужаса, он со всех ног бросился к дому. Это все из-за него, все из-за него!

Перед домом стояла машина доктора.

Через окно Джейми увидел, что мама выглядит еще хуже. Доктор закрыл свой черный чемоданчик и долго смотрел на папу своими маленькими черными глазками, в которых теперь был какой-то странный блеск.

Джейми побежал прочь, к пустырю, чтобы побыть там одному. Он не плакал. Он был словно парализован, шагал как робот, ненавидя самого себя, то проваливаясь в сухое русло ручья, то натыкаясь на колючие ветви диких груш и беспрестанно спотыкаясь.

Несколько часов спустя, с первыми звездами, он вернулся домой и застал папу, стоящего у постели мамы, и мама молчала — просто лежала молча, тихая, как только что выпавший снег. Отец стоял, сжав зубы, щурясь, ссутулившись и опустив голову.

Джейми остановился у изножья кровати и во все глаза смотрел на маму, мысленно приказывая ей:

«Поправляйся, поправляйся, ма, поправляйся, все будет хорошо, я уверен, с тобой все будет в порядке, я приказываю, ты выздоровеешь, ты будешь чувствовать себя отлично, ты просто сейчас встанешь и пойдешь танцевать по комнате, ты нужна нам, папе и мне, нам будет плохо без тебя, поправляйся, ма, поправляйся, ма. Поправляйся!»

Неистовая энергия беззвучным потоком хлынула из него, обволакивая, обнимая маму, сражаясь с ее болезнью, заботливо лаская ее душу. Джейми чувствовал величие своей горячей силы.

Она поправится. Она не может не поправиться! Ну конечно, глупо было бы думать иначе. Мама просто не предназначена, чтобы умереть.

Вдруг отец пошевелился. Дернулся вперед с судорожным вздохом. Он схватил мамины запястья и сжал их так сильно, что, казалось, едва не сломал. Прильнув к ее груди, он прислушался к биению ее, сердца, и у Джейми вырвался безмолвный, отчаянный крик.

«Ма, не надо. Не надо, ма, о мама, пожалуйста, не сдавайся!»

Отец поднялся, шатаясь.

Мама была мертва.

В иерихонских трубах сознания Джейми в последнем приливе чудодейственной силы кричала одна лишь мысль: «Да, она мертва, ну и ладно, ну и пусть, ну и что с того, что мертва? Верни ее снова к жизни, да, оживи ее, Лазарь, иди вон! Лазарь, Лазарь, иди вон из могилы, Лазарь, иди вон!»

Должно быть, Джейми бормотал это вслух, потому что отец обернулся, пристально посмотрел на него глазами, в которых застыл древний, неизбывный ужас, и врезал ему прямо по зубам, чтобы он замолчал.

Джейми уткнулся носом в кровать, прикусив холодные простыни, и стены иерихонские обрушились на него.

Неделю спустя Джейми вернулся в школу. Он больше не расхаживал по школьному двору с прежней самоуверенностью, не склонялся высокомерно к фонтанчику и не получал за контрольные больше, чем семьдесят пять баллов из ста.

Дети удивлялись, что же с ним произошло. Он больше не был таким, как прежде.

Им было невдомек, что Джейми перестал играть свою роль. Он не мог сказать им об этом. Они так и не узнали, что потеряли.



 

Читайте cлучайный рассказ!

Комментарии

Написать отзыв


Имя

Комментарий (*)


Подписаться на отзывы


Е-mail

Martian, 15 февраля 2015

Андрей, что ребенок умолял вернуть мать - это как раз нормально. Вот что отец ударил - тому минус большой, поступок эгоиста, больно не ему одному.

Вообще, рассказ очень трагичный. О крушении гармоничного мира ребенка, веры в себя и в доброту окружающего мира.

Мари, 6 октября 2013

Замечательный рассказ...Только печальный.Я до последнего верила,что его мама поправится.Так жаль,что его желание не сбылось.Я думаю,что этот рассказ о том,что человек считает,что он может всё,но это,к сожалению,не так.Часто мы оказываемся бессильными перед жизнью.

Андрей, 2 августа 2013

Самый нормальный был отец, который дал по губам Джеми за его слова.
Как у него такие мысли в голове родились?

ВИКТОРИЯ, 6 апреля 2012

БРЕДБЕРИ ВСЁ ТАКИ ГЕНИАЛЬНЫЙ ПИСАТЕЛЬ!!!

Виктория, 26 ноября 2011

Очень жизненно чувственно и правдиво

Светусик, 16 марта 2011

верила в чудеса все время пока не прочитала этот рассказ.теперь не верю ни капли.очень правдивый рассказ.правдивый до боли

N-Say, 30 апреля 2009

Жизнь. Правда.

Его Сиятельство, 17 августа 2008

Мощно. Сильно. Шедеврально

Евгения, 15 августа 2008

есть такой термин - интернальность. Мальчик - интернал. Поверил, что все зависит от него. И хорошее и плохое.

sasha, 20 марта 2008

Просто мальчик еще маленький, для него это был слишком тяжелый удар, да, что я и для взрослого это был бы удар! Любой мог потерять веру!

аня, 28 января 2008

со всеми это бывало. и такое и такое. что уж тут поделать если не удалось. плохо думали. засомневались. нельзя ни одного сомненья ни на мгновенье.ведь это слабоверие

Коля, 8 августа 2007

И зря нет. Неужели никто не читал
Я услышал его по радиоточке (РадиоРоссии) лет так в 12. Боже как было больно, пока диктор читал рассказ мое воображение вселило меня в Джеми. Что и говорить, не хотелось бы пережить такое даже в воображении еще раз.
Поистине мошнейщий рассказ.

Написать отзыв


Имя

Комментарий (*)


Подписаться на отзывы


Е-mail


Поставьте сссылку на этот рассказ: http://raybradbury.ru/library/story/46/5/2/