В соборе, сразу после полудня, было пусто, явившийся священник застал около исповедальни одну-единственную кающуюся, которую знаком пригласил войти.
Увидев его лицо, я понял, что попал по адресу.
Когда женщина вышла, я, потеряв от смущения дар речи, нырнул в противоположную кабинку.
В зарешеченном оконце двигалась тень.
— Да, сын мой?
— Простите, отец, — выпалил я. — Калифия.
Послышалось проклятие, вторая дверь исповедальни со стуком распахнулась. Я приоткрыл свою дверь. Священник отшатнулся, словно от выстрела.