Мы вернулись к Раттиган и остановились на береговой линии. Едва наступил вечер,
дом по-прежнему был ярко освещен; он напоминал полную луну и восходящее солнце
архитектуры. Гершвин продолжал выколачивать пыль то из Манхэттена, то из
Парижа.
— Бьюсь об заклад, его в фортепьяно и похоронили, — бросил Крамли.
Мы извлекли одну Книгу мертвых — личных телефонных знакомцев Раттиган, в
основном покойных и похороненных, и вновь по ней прошлись. От страницы к
странице в нас нарастало ощущение собственной бренности.
На тридцатой мы добрались до Р.
Полный текст произведения убран с сайта по требованию правообладателя.